Главным органом надзора в стране является Китайская ассоциация потребителей (Zhong-guo Xiaofeizhe Xiehui). Начиная с 1984 года, когда она была основана, организация следит за просвещением потребителей, защищает их, выступает в роли местного информатора и юриста. Она финансирует телепередачи, в которых продукты «соревнуются» по качеству, с ее подачи дети в школе учат песни о потребителях, она организует «зеленые дни шопинга» и составляет ежегодный список «10 самых популярных жалоб» (в 2012 году первые места в нем заняли поломка домашних электроприборов, низкое качество послепродажного обслуживания и некачественная одежда). Кроме того, ассоциация дает советы потребителям, которых обманули. За первые 20 лет своего существования ассоциация рассмотрела свыше 8 миллионов жалоб. Разнообразие задач, которые ей приходилось решать, поражает воображение: тут и жалоба четырех сотен обманутых дольщиков в Пекине, которые, вступив во владение своим жильем, обнаружили, что его площадь меньше обещанной, а положенный по проекту сад пропал, и дело сорока семей, которым частная школа за 20 000 юаней гарантировала поступление детей в университет. К 1997 году в ассоциации состояло уже свыше 100 000 «волонтеров». Многие из них являлись местными чиновниками, однако были среди них и сотрудники крупных компаний и универмагов, представлявшие сторону производителя при решении проблем
[1067].
Существуют две основные причины, по которым мобилизация потребителей выгодна режиму. Во-первых, продуктивность. В стране с низкими стандартами производства активные потребители выполняют работу контролеров качества. Никому не хочется купить ботинки, которые завтра развалятся, или автомобиль с незаводящимися двигателями. Разумеется, китайское правительство, стремящееся увеличить цепочку начисления стоимости, видит огромный смысл в том, чтобы направить потребителя на борьбу с подделками и фальшивками. Ни одна страна еще не разбогатела на пиратских DVD и поддельных часах Rolex. Ассоциация не только призывает покупателей быть бдительными, но и проводит совместную работу с компаниями и правительственными организациями, такими как Администрация проверки качества, для того чтобы повысить стандарты и предотвратить жалобы. Некачественные продукты из-за рубежа – особенная радость для потребителей-националистов; в 2002–2004 годах внимание китайской общественности было сосредоточено на нарушениях правил техники безопасности в «Мерседесах МВ 100» корейского производства и плохом обслуживании на японских авиалиниях. Вступление Китая в ВТО в 2001 году добавило защите потребителей важности. Ведь с исчезновением формальных барьеров для иностранных товаров появилась потребность в других инструментах для поддержки отечественных продуктов. Необходимо воспитывать потребителей, которые будут выбирать китайский товар, – такова стратегия правительства. Сегодня коммунистические лидеры претворяют ее в жизнь в духе потребительского национализма и массовых бойкотов иностранных товаров, популярных в начале ХХ века
[1068]. Хотя методы с тех пор изменились: у современного китайского режима есть собственная политика брендинга и правительственная комиссия, которая управляет сотней корпораций. Однако цель остается той же – заставить людей покупать китайские товары.
Во-вторых, поддержка потребителя обеспечивает режиму стабильность. Движения, инициированные государством, предотвращают возникновение потенциальных конфликтов. Государство выглядит другом беззащитного покупателя в борьбе против жуликов и обманщиков. Показательный факт: новый закон о защите потребителей, принятый в 2014 году, утвердил возможность подачи коллективных исков, однако делать это необходимо через официальную Ассоциацию потребителей. Предлагая некоторую организационную структуру и предоставляя определенное пространство для протеста, ассоциации по защите потребителей и домовладельцев не дают противоречиям выйти полностью из-под контроля, особенно в земельной войне со спекулянтами и агентами по недвижимости. На либеральном Западе движения потребителей выявляют асимметрию власти. В коммунистическом Китае их цель, наоборот, заключается в том, чтобы скрыть ее. Разочарования и гнев направлены против дефектного рынка и не касаются дефектной политической системы. В результате политика защиты потребителей стала той силой, которая смягчает жесткость режима.
Западная демократия не родилась, конечно, за одну ночь. Прежде чем обвинять Китай в слишком медленном прогрессе, будет нелишним вспомнить периоды авторитарных реакций и репрессий на Западе. В историческом ключе главным отличием Китая от других недемократических сообществ является то, с какой уверенностью авторитарный режим использует потребление в качестве инструмента политической власти. Правящая элита в Великобритании XVIII века относилась к потребителям как к существам второго сорта, облагала их налогами и зорко следила за тем, чтобы они следовали правилам. Социалистические режимы ХХ века видели в потребителе либо эгоистичного врага, сорняк, который необходимо вырвать с корнем, либо (в лучшем случае) субъекта, которого указующий перст правительства должен направить в нужную сторону. Коммунистический Китай «дружит» с потребителем, они не враги. Такой подход совершенно уникален. Люди имеют право на личные удовольствия и комфорт, а в ответ от них ждут «искусного» и «культурного» потребления. Это означает, что они должны порвать с азартными играми, порнографией и прочими нездоровыми пристрастиями, научиться находить гармонию тела и души, уважать окружающую среду и «активно участвовать в общественной жизни», будь то жалобы на некачественные удобрения или уничтожение пиратских видеодисков. Лишь в этом случае Китай сможет наслаждаться «рыночным порядком» и «общественной гармонией»
[1069].
Постоянные призывы к потребителю и – в особенности с 2005 года – к «гармоничному обществу» не являются просто риторикой. Потребителя побуждают изменить свое поведение, что созвучно движению за «новый образ жизни» начала XXI века, которое веком ранее возникло в Японии. Теперь в Китае, как когда-то в Японии, это движение должно вырвать людей из лап старых обычаев и сделать их более сознательными, эффективными и уверенными в себе. При этом цель не ограничивается созданием рациональных участников рынка, столь любимых экономистами. У Китая гораздо более серьезные амбиции. Свою задачу он видит в воспитании социальных и нравственных качеств в людях, необходимых для совместного мирного проживания в новом материальном мире больших городов и соседей, комфорта и разочарований, опасностей и соблазнов. В начале Нового времени в Европе книги об этикете учили средний класс вежливости. В Китае подобные задачи совместно решают государство и бизнес. Партия, застройщики и домовладельцы продолжают проект Мао по созданию нового типа человека. Выпускаются официальные справочники с названиями вроде «Как стать вежливым шанхайцем», в которых можно найти рекомендации относительно всего, начиная с достойного гардероба и правил гостеприимства и заканчивая поведением в общественном туалете. Волонтеры показывают, как нужно стоять в очереди. В новых городах и пригородах организаторы строительства создают микрокосмы общественной гармонии. Так, управляющая компания в Чэнду, в провинции Сычуань – на родине гигантской панды, предложила своим жильцам «офис стиля жизни» (shenghuo fangshi ban). В этом «офисе» жители дома могут купить путевку или билеты на концерт, он также организует совместное времяпровождение жильцов. В разных частях города появляются зеленые зоны, разбитые на месте, прежде занятом мусорными свалками. Здесь проводят различные общественные мероприятия, настраивающие жителей окрестных домов на правильную волну. От потребителей ждут, что каждый из них будет вносить свой посильный вклад в строительство общества с высоким уровнем жизни (suzhi)
[1070]. Такой вклад действительно жизненно необходим, ведь появление новых городских пространств и культурный вакуум, образовавшийся после расформирования трудовых коллективов, нужно наполнить безопасностью, общением и красотой, которые требуются для получения удовольствия от уединения. Возможно, китайские потребители и не являются гражданами в демократическом смысле этого слова, однако они также не являются потребителями единственно на рынке. Официальное возведение потребителей в ранг «богов» все же ближе к истине. В конце концов, недаром от них ждут создания своего собственного потребительского рая.
