Кроме того, с помощью более продвинутых продуктов и технологий потребление создало новые виды времяпрепровождения. Чтобы обрабатывать и смотреть цифровые фотографии, нужен не только цифровой фотоаппарат или телефон, но и компьютер с определенным ПО. Благодаря мобильным телефонам запись собственного фильма стала намного проще. Во Франции число людей, которые записывают видео, выросло вдвое за период между 1997 и 2008 годами
[1253]. К 2012 году айфоны стали популярнее цифровых фотоаппаратов. С распространением социальных сетей и платформ для микроблогинга, которые предоставляют возможность делиться мультимедийными файлами, число фотографий возросло в разы. В 2012 году, по некоторым оценкам, в социальной сети Facebook было в 10 000 раз больше фотографий, чем в американской Библиотеке Конгресса. Ежедневно на YouTube люди просматривают миллиард видеоклипов, причем большинство из них сняты на мобильные телефоны. В одной только Германии в 2011 году было продано 14,5 миллиона смартфонов; в том же году – еще 7,5 миллиона компактных фотоаппаратов и 1 миллион цифровых однообъективных зеркальных фотокамер. Тогда же мировые продажи цифровых камер достигли 140 миллионов
[1254]. И вместе с новыми технологиями появились новые виды их использования и новые продукты. Фотографии теперь не просто печатают, их обрабатывают и превращают в холсты, используют в календарях, наносят на галстуки и даже на постельное белье. Итог: потребление не «затопило» досуг дешевыми вещами – наоборот, инновационные продукты и новые виды занятий, требующие времени, распространялись параллельно. История досуга в конце ХХ века – это история симбиоза, но никак не вымирания.
Мы уже убедились ранее, что у молодежи и пожилых больше всего свободного времени, если сравнивать их с другими возрастными группами. Виды досуга тоже распространены неравномерно, особенно у групп с разным уровнем образования и из разных социальных классов. Чем лучше люди образованны, тем они активнее. Вот это и есть последний штрих, объясняющий, почему культурные виды деятельности, требующие серьезных затрат времени, никуда не исчезли. Ведь чтобы научиться играть на пианино, нужно время. Пианола решает проблему: она играет сама по себе. И все же в культурных и преуспевающих семьях предпочитают не пианолу, а пианино. В Германии дети в возрасте от 10 до 18 лет ежедневно посвящают целый час игре на музыкальных инструментах или занятиям каким-либо видом искусства
[1255].Зачем мучить невинные уши, если можно доставить детям радость, просто скачав последний трек за низкую цену? Ответ прост: «Это социология, дурачок» (аллюзия на «Это экономика, дурачок» Билла Клинтона. – Прим. переводчика). Дело тут не только в естественном удовольствии от прослушивания музыки, но и в том, что во время обучения игре на музыкальных инструментах дети привыкают к дисциплине, приобретают навыки, преодолевают трудности и прежде всего развивают вкус «культурного» человека. Понимание Баха и Берга – это своего рода культурный капитал. Слушать «Хорошо темперированный клавир», ходить в оперу и посещать галереи – все это виды досуга, которые требуют времени, образования и инвестиций, а также, как следствие, являются признаком высокого статуса. Экономический капитал не означает автоматически культурный капитал. Все решает образование. Утонченный вкус – вещь крайне важная для специалистов, работающих в сфере средств массовой информации и искусства, а вот для менеджеров и инженеров с такой же зарплатой он имеет в лучшем случае второстепенное значение. В 2008 году во Франции представители свободной профессии посещали концерты классической музыки вдвое чаще, чем бизнесмены. Аналогичные различия в статусе отражены и в том, кто играет на музыкальных инструментах, даже несмотря на то что это занятие стало вообще более популярным. Однако во Франции музицировать будет скорее учитель, чем квалифицированный рабочий или предприниматель
[1256].
Личные предпочтения влияют на общество. Вот, например, интересный вопрос: а не выигрывают ли от государственной поддержки искусства главным образом образованные слои населения? Что, если рядовые налогоплательщики оплачивают культурный капитал своей элиты и вдобавок закрепляют свою «второсортность»? Ответить на эти вопросы не так-то просто. В 1973 году было проведено исследование, показавшее, что по выходным немцы из высших слоев общества в семь раз чаще ходят в театр, на концерт или лекцию, чем их соотечественники из низов общества
[1257]. А вот опрос в Новой Зеландии, проведенный спустя три десятилетия, продемонстрировал, наоборот, очень похожие модели проведения досуга среди разных групп населения. От класса зависел предпочтительный культурный жанр, но не активность. Бедные вовсе не лежали на диване перед телевизором. Они просто предпочитали балету и опере пение и народную музыку
[1258].
Даже во Франции половина профессиональной элиты никогда не была в опере, филармонии или на поп-концерте.
Надо признать, что жители Новой Зеландии вне зависимости от класса очень активно ведут себя в вопросах досуга по сравнению с жителями других стран. Однако у них тоже кое-что зависит от образования, а именно разнообразие и частота занятий, и тут Новая Зеландия разделяет международные тенденции. Выпускники университетов ходят на рок-концерты, в рестораны и музеи, театры, кино и спортзалы
[1259]. И делают они это чаще, чем рабочие. Они также более активны в клубах и ассоциациях. Они – воплощение деятельного досуга. В противовес распространенному мнению, что все вокруг страдают от «стресса» и «выгорания», есть доказательства, что у групп с более престижным образованием и высоким статусом досуг более разнообразный и комплексный и они больше довольны своим образом жизни, чем те, кто ведет более простую жизнь
[1260]. Именно эти «гиперактивные» граждане, как показывают данные французских опросов, имеют больше всего аудио- и видеоаппаратуры и портативных устройств, а также являются владельцами самого внушительного числа CD, кассет и грампластинок, что в очередной раз доказывает взаимосвязь между досугом, требующим вещей, и досугом, требующим времени; при этом характерно, что разница в образовании становится почти незаметной, когда речь заходит о поп-синглах
[1261].
