Так же как и в ситуации с детьми, первые подобные изменения произошли в Соединенных Штатах. Система пенсионного обеспечения не только облегчила выход на пенсию, но и позволила пенсионерам оставаться независимыми. Еще в 1880 году три четверти всех американских мужчин в возрасте старше 64 лет ходили на работу. К 1930 году эта цифра сократилась до 55 %, а к 1990 году – до 20 %. И хотя по сегодняшним стандартам пенсия Союзной армии кажется относительно скромной (в 1900 году ее получал 21 % всех мужчин в возрасте от 65 до 69), именно она впервые продемонстрировала, что существует тесная связь между пенсией и решением прекратить работать. Ветераны Союзной армии в два раза чаще уходили на пенсию, чем другие американцы их возраста. Но это была федеральная система. Первый частный страховой фонд был основан «Американ Экспресс» в 1875 году. К 1930 году примерно каждый десятый американский рабочий уже подписал пенсионное соглашение. Другими словами, когда пожилые люди продолжали работать, это была необходимость, а не их осознанный выбор. Пенсионные программы открыли дверь в мир досуга и независимости
[1342].
Однако потребовались дополнительные культурные и политические факторы, чтобы пожилые люди в корне изменили свое поведение. Пенсии ослабили влияние семьи и работы. В XIX веке, чтобы быть главой семьи, нужно было быть добытчиком и кормильцем. Когда пожилые и больные прекращали работать, они переезжали к своим детям. К середине ХХ века стало возможным быть пенсионером и при этом продолжать вести независимую жизнь; к 1970 году менее 30 % американских пенсионеров жили со своими семьями. Для некоторых, конечно, все это закончилось одинокой старостью – одиночество можно рассматривать как одну из болезней изобилия. Для многих, однако, одиночество означало бо́льшую степень независимости. Постепенно работа перестала быть единственным способом прокормить себя в старости.
Однако пожилые люди с появлением пенсии не стали автоматически предпочитать свободное время работе. Компании, доктора, правительство и гражданские группы – все они сыграли свою роль. В 1940-х лишь 3 % пожилых американцев, которые получали социальные пособия, называли свободное время главной причиной ухода на пенсию. Досуг оставался привилегией обеспеченных пожилых. Лишь в 1950–1970-е он стал доступен всем остальным; к 1982 году 48 % пенсионеров называли досуг главной причиной прекращения работы
[1343]. Компании и страховщики ввели схемы подготовки рабочих к пенсии и начали организовывать клубы по интересам. Страховая компания Prudential Financial запустила свою предпенсионную программу в 1949 году. В Бриджпорте в Коннектикуте «Дженерал электрик» начала проводить консультации работников за пять лет до пенсионного возраста и предлагала помощь после ухода на пенсию
[1344]. Благодаря пенсионному бизнесу пенсия перестала восприниматься как вынужденный уход в связи с возрастом и потерей компетенций и превратилась в «лучшее время жизни»
[1345]. Внезапно люди начали с нетерпением ожидать выхода на пенсию. Американская Ассоциация пенсионеров, основанная в 1955 году, начала пропагандировать образ активного, независимого пенсионера. Спустя десять лет Закон о престарелых американцах – часть программы Линдона Джонсона по созданию «Великого общества» – сделал обязанностью правительства помогать пожилым людям не только тогда, когда они нуждаются или болеют, а постоянно, чтобы они могли вести «достойную и активную жизнь»
[1346].
Описание всех изменений в пожилой возрастной группе не является целью данной книги. Однако два важных фактора все-таки заслуживают особого внимания для понимания того, как произошел переход к активному старению. Первый фактор связан с преобразованиями культурного и медицинского подходов, и его можно продемонстрировать сравнением двух канонических текстов, написанных с разницей в тридцать лет: «Старость» Грэнвилла Стэнли Холла (1922) и «Пожилые люди» Роберта Хавигхерста и Рут Альбрехт (1953).
Посвятив свою профессиональную карьеру изучению детства, американский психолог Грэнвилл Стэнли Холл ушел на пенсию и написал книгу о старости. Это депрессивнейшая работа с первой до последней строчки. Книга начинается с личного признания в том, как заметки в прессе о его уходе на пенсию заставили его испытать чувство «преждевременной смерти», и заканчивается главой о смерти реальной. Между этими главами жизнь в преклонном возрасте описывается как совокупность целого ряда неприглядных качеств. Старые плохо пахнут, имеют сложности с хождением в туалет, они суетливы, педантичны, всегда угрюмы и крайне чувствительны к перемене погоды; ассоциация старости с болезнью укрепилась в конце XIX века, когда ввели понятие деменции и выявили связанные с возрастом патологии, например старческую пневмонию. «Старость не радость» – таков был главный вывод книги, и там, где радость еще можно испытать, ее испытывать не стоит. Холл признавал, что секс не исчезает с возрастом. Однако его не стоит практиковать. В противном случае можно впасть в «безумство» и потерять ту немногую «жизненную энергию», которая осталась у пожилых людей. Холл советовал «строжайшим образом игнорировать и подавлять все позывы подобного характера»: «полнейшее целомудрие, как психическое, так и физическое, – вот идеал, к которому должен стремиться пожилой человек». «Просто жить» и «наблюдать за природой» – этих двух удовольствий вполне достаточно для жизни. Все это не означало, по мнению Холла, что пожилые люди должны полностью перестать участвовать в жизни общества, однако их истинная миссия в том, чтобы быть консервативной, спокойной силой, которая распространяет мудрость и наставляет молодежь. Старость и молодость – полюса жизни, и задача первых – уравновешивать вторых, или, как выразился Холл, утро и вечер жизни не могут быть похожи друг на друга. Лишь детям позволено быть активными и жизнерадостными
[1347].
К началу 1930-х годов стали слышны более позитивные голоса. Своей работой «Кто сказал старый?!» Элмер Феррис, вышедший на пенсию нью-йоркский профессор, бросил вызов современникам в 1933 году. Он утверждал, что старость, как и молодость, – время возможностей. Для поддержания формы Феррис советовал проходить пять миль в день (чтобы нагуливать аппетит), наслаждаться хорошей едой, ежедневно выкуривать сигару, смотреть бейсбол и развивать в себе качества «экстраверта». И самое главное: он советовал активно вкладывать средства в модную одежду, потому что «когда человек одет стильно, он идет в ногу со временем». «Наряжаясь по каждому случаю, человек словно восстанавливает свои силы»
[1348]. Однако несмотря на появление подобных книг, научное сообщество в целом продолжало придерживаться того мнения, что пожилые люди должны постепенно уходить из мира активных и решительных действий.
