После Второй мировой войны пожилым европейцам, мечтающим о капельке веселья и разнообразия, общество могло предложить лишь считаные возможности. Одно исследование, проведенное в Мерсисайде, поведало о мрачных буднях пожилых людей на северо-западе Англии. У них было мало льгот: в Бутле они могли бесплатно поиграть в кегли, однако в боулинг-клубе, находившемся в 7 километрах к югу от Ливерпуля, им нужно было платить почти по полному тарифу. Отдыхать практически никто не ездил – до войны всего каких-нибудь 50 пенсионеров осилили путешествие к Холилэйку. Было всего два постоянных клуба; в одном из них, под названием «Рандеву», имелось несколько простых стульев, но не было столовой, хотя атмосфера, по рассказам, была «веселая и дружелюбная». Ассоциация пожилых пенсионеров предлагала дискуссии, вечера диафильмов, еженедельную развлекательную программу и чай, хотя чай присутствовал лишь «иногда»
[1361]. Только 2 % пожилых людей содержались в домах престарелых. В Лондоне большинство жили в небольших переполненных квартирах или немеблированных комнатах. Время проводили почти всегда дома и в одиночестве. В 1954 году в Хаммерсмите было проведено исследование, в ходе которого было опрошено больше сотни людей старше 70 лет; выяснилось, что почти половина из них не выходит из дома. Только каждый восьмой регулярно посещал паб, кинотеатр или церковь. Лишь горстка людей была членами клуба. Семейные пары в целом читали больше и имели больше домашних животных, однако дни большинства были тоскливы, однообразны и холодны. Не очень-то просто общаться с внешним миром, когда у вас нет денег, чтобы заплатить за радио, купить билет в кино или приобрести приличную одежду и отправиться в паб, где можно пообщаться с окружающими.
К 1950-м семена для взращивания более богатого, потребительского и разнообразного образа жизни пожилых людей были посеяны. Однако почва во всем мире разная, и каждая страна отличается от соседней уровнем благосостояния и развития систем социального обеспечения, а также традиционным отношением к старшему поколению. Выход на авансцену пожилого потребителя был поэтапен и неравномерен. Сравнивая отношение к старикам в Европе и Северной Америке в 1960 году, исследователи пришли к выводу, что во «всех странах уважают активных, творческих пожилых людей», однако в реальности общество думает, что они будут счастливее, если «будут относиться ко всему проще»
[1362]. В каждой стране были свои особенности. В Соединенных Штатах, Великобритании и Скандинавии пожилое поколение чаще выбирало активный досуг. В Швеции при службах социального обеспечения имелись помещения для различных хобби; в этой стране внушительные 40 % мужчин и женщин в возрасте от 68 до 73 тратили больше времени на свои увлечения, чем в среднем возрасте. Во Франции и Нидерландах, напротив, пожилые люди вели более пассивный образ жизни. В Гааге Католический союз епархиальных ассоциаций пожилых людей владел более чем 20 клубами и прилагал много усилий, чтобы приобщить пенсионеров к культуре, «однако большинство членов союза не были в этом особенно заинтересованы». Они любили говорить: «Мы тут ради удовольствия, а не для того, чтобы учиться или чем-то активно заниматься». Они могли красиво нарядиться для карнавала, но классическая музыка и серьезные фильмы «не пользовались особой популярностью»
[1363]. Члены союза предпочитали болтать или играть в карты. Некоторые из них любили вязать. В Германии организаторы одного опроса пришли к выводу, что «вряд ли… пожилые люди откроют для себя что-то новое или будут увлеченно заниматься подобными вещами». В Рурской области шахтеры-пенсионеры держали одну или несколько коз, занимались огородом – и все. Культурные мероприятия и развлечения для них как бы вовсе не существовали. Лишь немногие читали и слушали радио
[1364].
К концу 1980-х годов жизнь пенсионеров изменилась до неузнаваемости. Конечно, некоторые из них по-прежнему не имели хобби и страдали от депрессии, однако теперь эта группа людей оказалась в меньшинстве. Исследователи обнаружили, что большинство британцев в возрасте от 60 до 80 лет были крайне активны и счастливы; лишь каждому пятому среди тех, кому больше 85, требовался особый уход. Танцы и садоводство были излюбленными занятиями. Многие, в том числе и вдовы, ходили в клубы и наслаждались общением. Большинству нравилось, как они выглядят – важно было оставаться «стильным» и «одеваться со вкусом». У большинства было хорошее самочувствие. Ограничения и болезни не играли центральной роли в самовосприятии. Сами пенсионеры считали себя активными, энергичными, даже моложавыми, то есть такими же, как и все остальные члены общества. Если им что и не нравилось, так это излишняя опека
[1365]. В 1990-е еще одно исследование – на этот раз пяти сотен пожилых берлинцев – зафиксировало поразительно высокий уровень активности. Больше половины пожилых людей в возрасте от 70 до 84 путешествовали, ходили на экскурсии и посещали рестораны. Даже среди тех, кому было больше 85 лет, треть поступала так же. Неудивительно, что те, кто жил самостоятельно, были наиболее активны, – удивляет то, что четверть всех обитателей домов престарелых теперь тоже отправлялась на экскурсии и в рестораны
[1366].Старение означало постепенное изменение всех видов деятельности, а не внезапный отказ от всех занятий. Некоторые француженки, перейдя семидесятилетний рубеж, прекращали ездить на велосипеде и заниматься гимнастикой, но больше играли в «Эрудит» и отгадывали кроссворды. Интересный факт: большинство пожилых людей в возрасте 75 слушали музыку и посещали музеи и кинотеатры так же часто, как и когда им было 60
[1367].
В ХХ веке финансовое положение пожилых людей претерпело существенные изменения. В 1900 году пожилые были бедны, как и все остальные. К середине столетия, однако, рост зарплат, с одной стороны, и ограниченность социальной поддержки – с другой, привели к тому, что старость начала ассоциироваться с нищетой. В 1970-е в Великобритании каждая вторая семья пенсионеров жила за чертой бедности. Спустя тридцать лет бедными можно было назвать лишь четверть из них. В Соединенных Штатах начиная с 1980-х пожилые перестали быть самой бедной группой населения. В настоящий момент нидерландцы, итальянцы, французы и немцы уходят на пенсию намного раньше, чем американцы, хотя скандинавы по-прежнему остаются трудоголиками. В Италии и Бельгии в 2005 году на оплачиваемой работе оставалась лишь треть населения в возрасте от 55 до 64 лет; в Германии – 41 %, а в Дании и Швеции – 62 %
[1368]. В Германии в 2003 году среднестатистическая семья пенсионеров владела четвертью миллиона евро. В Японии в том же году пожилые семьи (от 60 лет) были в четыре раза богаче своих более молодых соседей
[1369]. В развитых странах 1960–1990-е стали золотыми десятилетиями для пенсионеров, хотя вдовы и одиночки по-прежнему были больше подвержены угрозе нищеты. Пенсии стали сопоставимы скорее с зарплатами, а не с пожертвованиями и перераспределяли богатство от молодых к пожилым. Европейские системы социального обеспечения признали, что и в домах престарелых пожилые люди имеют право по крайней мере на некоторые личные расходы.
