Попытка «ориентироваться на потребителя» была связана и с дефицитом легитимности.
Франция постаралась преуспеть на обоих фронтах – тут активная роль была как у государства, так и у разнообразных ассоциаций и объединений. Наряду с двумя главными институтами (тестирующей организацией UFC-Que Choisir и ассоциацией потребителей CLCV/Consommation logement et cadre de vie) к 1980-м годам существовали семь женских и семейных групп по защите потребителей, шесть ассоциаций с синдикалистскими идеями общей собственности и ряд групп по защите прав квартиросъемщиков и других групп. То был переполненный рынок с огромным количеством голосов, которые звучали от имени потребителя. А в 1970-е и 1980-е и власть подключилась к активной защите потребителя. К потребителям, сказал в 1972 году Валери Жискар д’Эстен, министр финансов Франции, относятся как к «молчаливым дополнениям», а не как к главным действующим лицам, которыми они на самом деле являются. Спустя четыре года, уже став президентом, он ввел пост Государственного секретаря по вопросам потребления и назначил на него Кристин Скривенер (Christiane Scrivener) – выпускницу Гарвардской школы бизнеса, которую в прессе начали называть не иначе как «Мадам Потребление». Чтобы не отставать от них, социалисты при Франсуа Миттеране учредили в 1981 году целое министерство по делам потребления. А спустя год приняли закон, по которому представители потребителей получали места в советах национализированных предприятий
[1501].
Добиться прогресса в глобальном масштабе оказалось сложнее. В теории потребители были главными гражданами мира, получателями товаров здесь и там. Казалось, начавшееся с 1960 года возрождение глобализации должно было выдвинуть их на передний план международной политики. Первые шаги были вдохновляющими. В 1960 году в Гааге семнадцать национальных ассоциаций основали Международную организацию потребительских союзов (International Organization of Consumer Unions, сокр. IOCU), предшественника Международной ассоциации потребителей. В 1970-х и 1980-х общественные движения потребителей появились в Индии, Сингапуре и Малайзии. Опираясь на них, IOCU попросила у ООН права защищать интересы потребителей по всему миру. Однако вместе с распространением движения все яснее становились идеологические различия между Севером и Югом. Отчасти это было связано с разницей в материальном положении. Защищать потребителей в богатой Америке – это одно, а делать то же самое в развивающейся Малайзии – совсем другое. Во втором случае главной задачей было гарантировать доступ к еде и жилищу, чистой воде, образованию и товарам первой необходимости. Возможность выбирать из нескольких вариантов – это для богатых. Анвар Фазал, региональный президент IOCU в Азии, вообще вычеркнул выбор из списка потребительских прав
[1502].
Развивающиеся страны Юга внесли свои коррективы в крайне амбициозную программу IOCU. В ее Хартии, принятой в 1978 году, центральное место заняли борьба с бедностью и защита окружающей среды. Право потреблять уравновешивалось социальной и экологической ответственностью, которая сопутствовала потреблению. В богатых северных странах потребовались свои активисты, чтобы реализовать эти призывы. Ральф Нейдер, который стал знаменитостью в Соединенных Штатах в конце 1960-х благодаря своим расследованиям, выявлявшим опасность некоторых марок автомобилей и злоупотребления корпораций, активно выступал за переход от беспорядочного потребления к осознанному. Принятые ООН «Руководящие принципы для защиты интересов потребителей» (1985) могут служить доказательством того, что на тот момент потребители появились в коридорах международной политики. Принципы Кеннеди переросли в международный билль о правах потребителя с акцентом на важности справедливого, равноправного и устойчивого развития. Во всем мире – от Финляндии до Бразилии – на принципы ООН стали опираться при создании законодательства по защите прав потребителей
[1503].
Однако рождение принципов не было простым и предвещало возникновение ряда проблем. Ведя активную борьбу по защите потребителей на родной земле, Соединенные Штаты в корне меняли свое поведение за рубежом. Американские компании протестовали против вмешательства в их иностранные рынки. Когда Генеральная Ассамблея ООН голосовала за международный список небезопасных, запрещенных продуктов, Соединенные Штаты проголосовали против. Американская делегация боролась против принципов 1985 года изо всех сил, но не имея возможности отменить их принятие, постаралась сделать так, чтобы они как можно меньше напоминали те, которые действовали в США.
А в Вашингтоне активисты по защите прав потребителей и «рейдеры Нейдера» спровоцировали настоящую бурю в ответ на вышедшие постановления. Послевоенная политика в отношении потребления, которую ассоциировали с биллем Кеннеди, уравновешивала частный выбор со стремлением к лучшей жизни для всех. Администрация Рейгана порвала с этой установкой. На повестке дня остался лишь частный выбор. Политика решила ориентироваться на бизнес – главное, чтобы там все было в порядке. Конгресс приказал Федеральной торговой комиссии приостановить исследования детской рекламы на телевидении и другие подобные проекты. Комиссия по безопасности потребительских продуктов с трудом выстояла против попыток ее распустить, но теперь она сосредоточилась в основном на рекомендательных стандартах.
На международной арене все теперь обратились к либерализации торговли. В тот самый момент, когда движение потребителей достигло коридоров глобальной политики, эта политика скрылась за дверями кабинетов, так как в 1986 году начался Уругвайский раунд торговых переговоров. Он продлился целое десятилетие, и в результате в 1995 году родилась Всемирная торговая организация. В странах с низким и средним доходом торговые тарифы упали с 39 % в начале 1980-х до 13 % к 2000 году
[1504]. Потребители, возможно, и выиграли в результате более свободного передвижения товаров, однако их явно не приглашали за стол переговоров. Что еще хуже, свободная торговля привела к серьезным разногласиям между теми, кто считал ее «лучшим другом потребителей», и активистами из бедных стран, которые были убеждены, что она грубо попирает социальную справедливость и местное развитие.
