Сближению христианства и потребления способствовал целый ряд рыночных инструментов, однако также важны были и изменения в вере и религиозных доктринах. Как и другие мировые религии, христианство весьма подозрительно относилось к материальным благам, и в нем можно найти достаточно предупреждений о том, что, будучи в их власти, человек сбивается с пути истинного, как, например, в истории с Золотым тельцом, которого Аарон сделал из золотых украшений, когда Моисей ушел на гору Синай за десятью заповедями. В середине и конце XIX века родился образ более доброго, прекрасного Бога, который не стоит в стороне с осуждающим взором, а растворен в мире, людях и вещах. Это изменение в доктрине было вызвано не обилием вещей или гедонизмом: имманентизм, как называлась одна из ее версий, был реакцией на кризис веры, спровоцированный наукой и эволюцией; он привлек многих викторианских романтиков и социалистов, которые презирали потребительскую культуру
[1636]. Однако идея о том, что Бог во всем, помогла представить желание иметь изысканные вещи как нечто добродетельное, даже религиозное. Если красота Бога находит свое отражение в каждой частичке мира, разве не является долгом каждого христианина окружать себя вещами, излучающими эту божественную красоту?
Появление железнодорожного транспорта ускорило циркуляцию вещей. Дневники 1860–1880-х показывают, что мормоны уделяли огромное внимание стильным предметам и моде, считая это возможностью приобрести хороший вкус. «Красивый шелковый платок» или «красивый сафьяновый ларец, внутри отделанный розовым атласом, с небольшим зеркальцем, вставленным в крышку… Все это… невероятно элегантно!» «Основа нашего общества уже заложена, – писала газета Desert News в 1860 году, – теперь стоит потрудиться над украшением, оформлением этого мира, и поиск наиболее совершенных форм заслуживает особого внимания»
[1637]. Да, на излишества по-прежнему смотрели с презрением, однако в аскетизме тоже не было ничего хорошего. Хорошему христианину следовало обрести свой стиль в одежде, который лучше всего подходил бы его характеру.
Конечно, раньше христиане тоже наслаждались роскошью – вспомним Нидерланды и Англию XVII и XVIII веков. Однако в конце XIX столетия многие церкви смогли оставить убеждение о разлагающей силе материальных вещей и открыто заявили о том, что Бог обещал материальное изобилие всем и каждому. Генри Уорд Бичер, конгрегационалист, социальный реформатор и аболиционист, рассказывал на своих лекциях американцам, что роскошь – признак благочестивого человека. Бичер сам любил украшения и шопинг. И ему было на что ходить по магазинам, ведь в 1876 году за каждую из своих 60 лекций, прочитанных в 18 штатах, он получил $1000
[1638]. В «инстинкте к созданию благосостояния» Бичер видел «просветительскую работу Бога». Потому что «деньги способствуют культуре»
[1639]. Люди имеют право наслаждаться ими в свое удовольствие, например создавая уют дома, хотя при этом им не следует забывать о церкви и обществе.
Ничто из этого не было какой-то особенной американской идеей. Мысль о том, что красивые вещи излучают божественный свет, имела своих приверженцев и в Европе, как мы уже видели в предыдущих главах
[1640]. Однако особенностью американских церквей стало то, что они превратили нравственную защиту богатства в бизнес-модель, используя своих обеспеченных прихожан для финансирования собственного продвижения. Поэтому «евангелие процветания» 1960-х годов, телевангелизм и мегацеркви стоит рассматривать в более широком историческом контексте, пусть они и утратили прогрессивную миссию своего предшественника – «социального евангелия». Бог словно предложил верующим новую материально-духовную сделку: посвятите себя Ему, и в ответ Он умножит ваши богатства. Влиятельным защитником этой теории был Кеннет Хейгин, отец «Движения веры» 1960-х годов, который обучил тысячи евангелистов в своей библейской школе «Рэма» в Талсе (Оклахома) и основал 1440 религиозных общин; он также продал 53 миллиона книг. Хейгин говорил в своих проповедях о том, что история Авраама, которого в Ветхом Завете Бог одарил богатствами, способна многому научить нас сегодня: Бог хочет, чтобы его дети «носили лучшую одежду. Он хочет, чтобы они ездили на лучшем автомобиле, и Он хочет, чтобы у них все было самым лучшим»
[1641].
Телеевангелист Джим Баккер, бывший священник «Ассамблей Бога», серьезно повысил статус «расточительного» потребления. Его телепроповеди иногда напоминали списки требований к Богу, а собственный роскошный образ жизни он объяснял Божьей милостью; в 1984 году он купил кабриолет 1939 года RollsRoyce и кабриолет 1953 года Silver Dawn RollsRoyce – оба автомобиля в один день!
[1642] У его собак в конурах были установлены кондиционеры. В своем кабриолете RollsRoyce Баккер любил возить своих щедрых почитателей по Heritage USA («Наследие США»), тематическому парку в Форт Милле (Южная Каролина), на территории которого находились религиозные школы, торговый центр с товарами класса люкс и гранд-отель с 501 номером; во время своего расцвета этот парк развлечений являлся третьим по посещаемости в Соединенных Штатах и приносил $126 миллионов в год, пока в конце 1980-х годов из-за сексуальных и налоговых скандалов вокруг владельца империи Баккера не пришел конец. Для верующих Heritage USA служил доказательством того, что христианская любовь и роскошь неразрывно связаны друг с другом. Вот что заявила одна из посетительниц: «Христиане не должны довольствоваться эконом-классом. Я обожаю роскошь и не скрываю этого»
[1643].
Чем объяснить эту разницу между религиозной активностью в Америке и религиозным забвением в Западной Европе? Многие авторы, начиная с Адама Смита в XVIII веке и Алексиса де Токвиля в XIX и заканчивая журналистами из издания The Economist начала XXI века, отвечали на этот вопрос так: американский рынок характеризуется поразительной открытостью, и тут церквям и сектам приходится соперничать друг с другом, чтобы выжить, ведь государство не предоставляет им субсидий и каких-либо привилегий
[1644]. Поэтому им приходится быть более предприимчивыми, и они учатся развлекать людей. На «Клуб 700» Пэта Робертсона – популярную религиозную передачу, впервые запущенную в 1966 году, – работают, к примеру, 4000 волонтеров, которые отвечают на 4 миллиона звонков в год и тем самым приносят львиную долю ежегодного дохода телекомпании CBN (Christian Broadcasting Network) размером $233 миллиона
[1645].
