Религиозная жизнь в Европе никогда не была полностью отделена от торговли. В Средние века крестоносцы торговали реликвиями, а благодаря тому, что Дева Мария явилась Бернадетте Субиру в 1858 году, в Лурде ежегодно продают миллионы свечей. Микеле Ферреро («мистер Нутелла»), страстный католик, связывал свой успех с благословением Лурдской Богородицы и в 1982 году назвал свой шоколад Ferrero Rocher в честь грота в Лурде, где произошло явление; кроме того, он приказал водрузить статуи Мадонны у всех фабрик своей международной империи
[1646]. И все-таки это сложно сравнивать с такими американскими явлениями, как популярность христианского рока, видеоигры на основе библейских сюжетов, специальная детская одежда для молитв и рецепты печенья из текста Библии
[1647]. Американский рынок – плодородная почва для мегацерквей, особенно среди возрожденческих и надконфессиональных групп, у которых нет официального главы. У Второй баптистской церкви в Хьюстоне, мегацеркви, вмещающей до 17 000 прихожан, есть 65 команд софтбола, а также мастерские и фитнес-залы. Даже некоторые католические церкви (например, церковь Святого Тимофея в Месе, Аризона) превратились в мегацеркви, в которых проводятся музыкальные развлекательные представления и радиошоу
[1648].
Существует мнение, что в Западной Европе официальные религии столь сильны и пользуются такими солидными налоговыми поблажками, субсидиями и прочими привилегиями, что им просто нет необходимости придумывать что-то новое и развлекать прихожан. В таком взгляде есть доля правды, однако полностью согласиться с ним едва ли возможно. В конце концов, в XVIII веке церковь Англии была сильнее, чем сейчас, однако она не смогла помешать методистскому возрождению. Муди и Санки, следует отметить, завоевали Америку в 1875 году, после того как они прогремели на всю Великобританию. Официальная церковь потеряла многие из своих прежних привилегий, однако мегацеркви и группы возрождения не заполнили образовавшуюся пустоту.
На самом деле природа социального государства не менее важна, чем религиозный рынок. В Америке религиозные организации предлагают не только проповеди, но и общение, взаимовыручку, социальные услуги и возможности для досуга. При мегацеркви Willow Creek (Иллинойс) есть благотворительная столовая, кадровое агентство, детский сад, группы поддержки для родителей, разведенных и страдающих от зависимостей. Там также работает механик-волонтер, который бесплатно чинит автомобили матерей-одиночек
[1649]. Другими словами, американские церкви продолжают выполнять огромное количество работы, которую в Европе после Второй мировой войны взяли на себя государства всеобщего благосостояния, хотя сегодняшние меры экономии уже начали ставить под вопрос правомерность подобного «разделение труда» в государстве.
До этого момента мы говорили лишь об институтах церкви, однако вера как таковая связана не только с институтами. Можно верить в Бога и не ходить в церковь. Уильям Джеймс в 1902 году дал религии такое определение: «чувства, действия и опыт каждого человека в отдельности» по отношению к божественной силе. Эта сила может быть Богом или существовать без Бога (как в случае с Буддой, который занимает его место), или быть чем-то трансцендентальным, когда мужчины и женщины считаются носителями искры Божьей и они в состоянии постичь правду в природе. Так как же потребительская культура отразилась на религиозном опыте?
Даже в Западной Европе агностики остаются в меньшинстве (примерно 20 %), и этот факт говорит нам о поразительной гибкости веры в условиях серьезных изменений в самих религиозных институтах. В Дании и Финляндии, а также в Ирландии и Италии свыше 80 % людей по-прежнему называют себя христианами, даже если ни разу не были в церкви
[1650]. Каждые три американца из четырех верят в Бога или какую-либо высшую силу. Но даже такая вера может означать совершенно разные вещи. К примеру, по данным американских социологических опросов 1991 и 2006 годов, 70 % американцев видят в Боге «исцелителя». Две трети смотрят на него как на «друга»; столько же людей верят и в существование дьявола. Каждый второй американец «определенно» верит в чудеса.
Принято считать, что поколение беби-бумеров находится «в духовном поиске». Они начиная с 1970-х годов создают свой особый религиозный «коктейль», смешав восточные верования с христианскими традициями и добавив к ним немного религий «нового века». Одна женщина, физиотерапевт, живущая неподалеку от Бостона, в 1996 году в ответ на вопрос исследователей об ее интересе к другим религиям, в том числе и к саентологии, сказала следующее: «О да… Я прочитала все книги о буддизме, которые нашла… Они помогли мне… заглянуть внутрь себя и выяснить, что для меня правильно и хорошо. Мне также нравится «Стартрек» – это тоже можно называть религией? Я вот не знаю»
[1651].
И все-таки вопрос, насколько этот тип «самодельной» религии распространен в современном обществе, остается без ответа. Масштабное исследование, проводившееся в 2001–2005 годах и посвященное поведению американских подростков, обнаружило, что большинство из них придерживаются поразительно традиционного образа жизни в сфере религии, во многом копируя привычки и воззрения родителей; лишь 4 % пытались добавить к своей христианской вере дзэн, буддизм или индуизм, и лишь 0,3 % вступили в языческие или магические секты. Почти никто из них не покупал церковную продукцию. Несмотря на тот факт, что многие из них иногда ходили по воскресеньям в церковь, мало кто понимал текст Библии. Некоторые тинейджеры-католики верили в реинкарнацию, а многие их сверстники-протестанты считали, что отправятся на небеса, если они «все будут делать правильно… и не совершат ничего плохого», полностью игнорируя при этом учение об оправдании верой, на котором строится вся протестантская религия. По словам исследователей, американские тинейджеры смотрели на Бога как на «терапевта из космоса», готового спуститься к ним по первому требованию
[1652]. Как мы уже отмечали, идея о том, что люди и мир несут в себе божественную искру, начала приобретать популярность уже в XIX столетии. Поэтому будет ошибкой смотреть на нее как на результат материалистического индивидуализма, который расцвел после Второй мировой войны. Хотя надо признать, что реклама и потребительская культура сделали христианскую веру более ориентированной на эго и более корыстной. Для большинства американцев Бог теперь является не судьей, а целителем и хорошим приятелем
[1653].
