Первым обществом потребления, которому удалось взять мусор под контроль, была Япония. Казалось бы, эта страна, не имея ни места для мусорных свалок, ни запасов полезных ископаемых, должна естественным образом интересоваться переработкой отходов. Однако в пульсирующие 1960-е мусор наводнил Японию: между 1967 и 1970 годами его объем вырос почти в два раза – с 650 до 920 граммов в день на человека. Однако в 1970-е ей удалось сначала сократить объем производимого мусора, а затем не выпускать ситуацию из-под контроля. Япония преподносит нам хороший урок того, как можно эффективно сочетать практики обращения с мусором, сложившиеся в разные исторические периоды. Здесь сжигание мусора и переработка отлично дополняют друг друга. К началу 1980-х годов страна перерабатывала 50 % всей макулатуры – в два раза больше, чем в середине 1950-х годов, – а также 90 % всех пивных бутылок. Бутылка из-под саке обычно использовалась повторно 20 раз. В городах треть всего мусора собиралась частными фирмами, которые не учитываются в официальной статистике. Их представители разъезжали по улицам на своих грузовиках и кричали «Chirigami ko¯kan», предлагая салфетки и туалетную бумагу в обмен на старые газеты. Наряду с этими фирмами мусором занимались гражданские активистские группы, получающие субсидии от города. Они собирали жестянки, бутылки, лом и старый текстиль.
В 1980-е годы госслужащие раз в год ходили по домам города Матида в префектуре Токио, объясняя жителям, как сортировать мусор. Город разделял мусор на семь видов: бумага, стекло, консервные банки, крупногабаритный мусор, невоспламеняемый твердый пластик, металлический скрап и воспламеняющиеся отходы (в том числе и кухонные). В третьем и четвертом классе дети посещали специальный урок, на котором им рассказывали о сортировке и переработке мусора. Существовало около ста активных гражданских групп, которые собирали 70 % всех алюминиевых банок в городе – серьезное достижение для родины автоматов с прохладительными напитками. Крупная мебель и детали от велосипедов отправлялись в центры переработки, где сотрудники-инвалиды готовили их к новой жизни
[1725].
Городские власти обнаружили, что заставлять людей сортировать мусор намного эффективнее, чем заставлять их платить за это. В 1998 году в Нагое городские власти задались целью сократить количество мусора на четверть. «Задача 100» предлагала каждому жителю города (из 2 миллионов) сократить свои ежедневные отходы на 100 граммов. Началась кампания за переработку. Школы открывали центры утилизации отходов. Было проведено более 2000 собраний, на которых гражданам объясняли, как сортировать мусор. Ну а тех, кто отказывался принимать участие, публично стыдили, наклеивали на их дома специальные стикеры, указывающие, что они плохо сортируют мусор; в Токио ввели прозрачные мусорные пакеты, чтобы отношение каждого к окружающей среде было очевидно всему обществу. Стекло и консервные банки необходимо было относить на станции приема. А магазины обязаны были забирать старые холодильники и другие приборы. Макулатуру складывали на тротуар возле дома, откуда ее позже забирали, однако газеты, журналы и картон следовало складывать отдельно друг от друга. Упаковку из-под молока и сока нужно было развернуть и высушить, а затем отнести в супермаркет или в местный государственный пункт приема. В совокупности все эти действия, благодаря которым поток мусора уменьшился, позволили сократить на треть выбросы СО2. В 2000 году был принят новый закон о переработке, который заменил сжигание упаковочных материалов переработкой
[1726]. В деревне сельскохозяйственные отходы в переработанном виде отправлялись обратно на поля; в некоторых областях переработанных отходов оказывалось даже слишком много
[1727].
Однако то, насколько японским семьям в действительности удалось сократить объемы мусора, до сих пор неясно – если верить одному исследованию, контейнеры стали легче на 10 %, так как люди не только занимались компостированием, но еще и сжигали часть мусора у себя на заднем дворе. На самом деле немногие придерживались правил, предписывающих не покупать продукты, от которых получается слишком много мусора
[1728]. И все-таки, если сравнивать страну с Европой или Соединенными Штатами, нельзя не заметить, что японским кампаниям удалось достигнуть большего прогресса. Впрочем, истории успеха можно обнаружить всюду. В Лос-Анджелесе, к примеру, в школах решили отказаться от подносов, чтобы ученики брали меньше еды, так как бо́льшая ее часть в итоге все равно оказывалась в мусорном ведре. Таким способом городу действительно удалось сократить отходы на полмиллиона тонн. В некоторых американских штатах действует система «Плати за выбрасываемое» (Pay-As-You-Throw, PAYT) и «Экономь деньги и выбрасывай мусор» (Save Money and Reduce Trash, SMART). В Швеции муниципалитеты заметили сокращение бытовых отходов на 20 % после введения системы оплаты мусора по весу, хотя никаких улучшений в вопросе переработки отходов при этом не произошло
[1729]. В Италии несколько городов в 2002 году начали выписывать штрафы за размещение нежелательных рекламных материалов; так, к примеру, за флаер, положенный под лобовое стекло, в Тюрине можно получить штраф размером до €500
[1730].
Тем не менее всем этим отдельным инициативам не хватает интегрированного подхода Японии к сокращению, повторному использованию и переработке, который столь успешно объединил муниципальные субсидии, частных предпринимателей, гражданскую общественность и нравственное давление. Европейские попытки справиться с мусором – за исключением, пожалуй, швейцарских – не могли в той же мере положиться на гражданские группы и соседский активизм, хотя некоторым региональным властям удалось заставить граждан сотрудничать и платить за садовый мусор и пищевые отходы, например, программа «Somerset Waste Partnership» в графстве Сомерсет, Англия. В Стерлинге, Шотландия, гражданам, которые игнорируют правило «контейнер должен закрываться», выдают сначала желтые, а затем красные карточки. Если контейнер заполнен так, что из него вываливается мусор, его просто не будут забирать; однако если это безобразие повторится, владельца заставят платить £50. По некоторым оценкам, такие меры помогли сократить объем мусора на 5 %. На каждый Сомерсет и Стерлинг, однако, найдутся Камбрия или Баркинг с горами мусора и совершенно неразвитой переработкой отходов
[1731]. Попытки обуздать поток нежелательных рекламных листовок, почты и журналов в основном везде потерпели неудачу. В 1999 году в Брюссельском регионе запустили кампанию против рекламных листовок (antipub), причем с большой помпой. Спустя несколько лет в ней не принимал участия даже каждый десятый. По всей Европе поток макулатуры и пластмассы не только не иссякает, но даже усиливается. В Соединенных Штатах сокращение продаж газет восполнило увеличение продаж офисной бумаги, образ пресловутого «безбумажного офиса» оказался далек от воплощения в жизнь
[1732]. Пока что Европа перевернула вверх дном свою знаменитую экологическую пирамиду: почти все деньги уходят на переработку мусора, а вот сокращением его объема почти не занимаются.
