Исторический реализм данной книги призван повлиять на то, как мы оцениваем нашу сегодняшнюю ситуацию и наши шансы на будущую жизнь в менее материальном и более здоровом мире. После ее прочтения некоторые оптимистичные планы начнут вызывать скептицизм, а могут и вовсе показаться несостоятельными, однако, как мы увидим далее, лучшее понимание прошлого дает нам хоть и слабую, но все-таки надежду на будущее.
По мнению ряда современных экспертов, мы уже являемся свидетелями заката империи вещей. Они говорят о наступлении «дематериализации» и «постконсьюмеризме», отмеченных растущим интересом к новым впечатлениям, эмоциям и услугам, возрождением починки и ремонта, популярностью аренды и интернет-платформ для совместного пользования
[1806]. К 2015 году в самых богатых уголках мира – в Западной Европе и Северной Америке – появилась почти тысяча ремонтных кафе (repair café). За десять лет своего существования основанная в 2003 году некоммерческая сеть Freecycle, которая занимается бесплатным обменом ненужных вещей, вылилась в глобальное движение с более 7 миллионами членов. Люди сдают в аренду незнакомцам диван в своем доме (couchsurfing), отдают чужим людям неиспользованные продукты и берут напрокат платье для вечеринки, а не покупают новое. Нам, конечно, необходимо поддерживать эту набирающую популярность тенденцию: как потребители мы можем (и должны) извлекать максимум пользы из уже обитающих в нашем доме вещей и продлевать их жизнь. Правительства тоже могут делать больше, например, отменить НДС на услуги по ремонту: некоторые страны уже приняли такую меру, чтобы помочь сапожникам и магазинам по ремонту велосипедов
[1807]. В то же время подобные инициативы вызывают вопросы: являются ли они частью более широкой тенденции? Достаточно ли их будет, чтобы поколебать империю вещей и ее материальное наследие?
В качестве главного доказательства происходящей дематериализации приводят растущее значение сферы услуг в мировой экономике. Если говорить о стоимости, то на услуги в 1980 году приходилось 30 % мировой торговли. К 2008 году их доля выросла до 40 %, в то время как доля товаров начала сокращаться
[1808]. Однако этот сдвиг в стоимости является относительным, и объем товаров в действительности не сократился. Дело в том, что сфера услуг росла быстрее, чем сфера торговли товарами. Число товаров, несмотря на это, все равно выросло – действительно, в валовом выражении товары по-прежнему составляли 80 % мирового экспорта в 2008 году (83 % в 2000-м). Самые последние данные по торговле товарами вовсе не свидетельствуют о дематериализации. За пятнадцать лет, между 1998 и 2013 годами, мировая торговля товарами (без учета сферы услуг) выросла в два раза, несмотря на серьезный удар, который ей нанесла рецессия 2009 года. За бо́льшую часть этого роста ответственны нефть, газ, железо, уголь и зерно. Однако даже если бросить взгляд на другие сухогрузы, то, насколько выросли материальные потоки, не может не изумлять: с 717 миллионов тонн в 1970 году объем международной морской торговли увеличился до 3784 миллионов тонн в 2013 году. В 2013-м между Европой и Азией циркулировало в четыре раза больше морских контейнеров, чем в 1995 году
[1809].
Пока что мы говорили о торговле, но картина станет еще более удручающей, если мы теперь посмотрим на потребление ресурсов. В ОЭСР – «клубе» тридцати четырех самых богатых стран – материальное потребление выросло на треть между 1980 и 2007 годами. Аппетит мира, что предсказуемо, несколько поубавился во время рецессии 2009 года, однако уже к 2012 году он был сильнее, чем в 2008-м. И правда, в Европе внутренний расход ресурсов упал после 1980-х годов, однако лишь отчасти, потому что бо́льшая часть производства была теперь расположена в других странах, и тяжелые материалы (такие как уголь и чугун), используемые для производства автомобилей и гаджетов, которые покупают европейцы, исчезли из их национальных статистик. Возможно, зависимость расхода ресурсов от экономического роста отчасти и ослабла: сегодня требуется меньше материалов, чтобы создать такую же стоимость, как 30 лет назад. И все-таки в ОЭСР в целом настоящего сокращения материального аппетита не произошло. Ситуация становится еще более печальной, когда мы начнем перечислять все ресурсы, которые потребовались для создания нашего материального мира – начиная с нефти, угля и алюминия и заканчивая цементом, который требуется не только на постройку квартир, но и для магазинов, и сервисных центров, сопутствующих нашему якобы дематериализованному образу жизни. Последние имеющиеся данные по общему объему потребления в странах ОЭСР показывают, что в 2010 году он составил 45 гигатонн, то есть 100 кг на человека в день
[1810]. А это действительно очень и очень много.
Наша сегодняшняя проблема – это не нехватка ресурсов как таковая, а загрязнение и вред окружающей среде, который мы наносим ей, добывая, производя, транспортируя и выбрасывая эти самые ресурсы. Алюминий, к примеру, третий по распространенности химический элемент в земной коре (после кислорода и кремния). Наверное, именно поэтому это главный элемент нашего с вами потребительского образа жизни, ведь алюминий используется буквально во всем – начиная с упаковки, холодильников и банок с газировкой и заканчивая автомобильными колесами, мобильными телефонами и креплением для сноуборда. Однако его добыча нередко сопровождается выделением красного шлама, который изменяет ph рек и озер, делая их резкощелочными. А на этапе электролиза глинозема в воздух выбрасываются вредные парниковые газы. Производство алюминия виновно в 1 % всех антропогенных выбросов парниковых газов в атмосферу, а с растущим спросом на редкоземельные элементы (которые применяются в накопителях, громкоговорителях и гибридных автомобилях) появляется дополнительная опасность радиоактивных отходов. Начиная с 1960 года глобальное производство алюминия выросло в восемь раз. Его история вовсе не о халатном отношении к мусору. Действительность намного сложнее. Когда промышленные страны разбогатели, они создали настоящие запасы алюминия и других металлов. По подсчетам, три четверти алюминия, добытого в ходе ХХ века, до сих пор используется сегодня – ведь четверть от этого количества находится в наших электронных приборах. Даже в странах с высоким уровнем доходов производство алюминия вовсе не упало, лишь слегка выровнялись темпы его роста. Как следствие ОЭСР предполагает, что без серьезных реформ производства и перехода на возобновляемые источники энергии «выбросы в атмосферу от добычи алюминия будут продолжать расти по всему миру»
[1811].
