— Да. А вы кто?
Пампушка оглянулась по сторонам, схватила меня за руку и потащила в сторону уборной.
— В чём дело? Что происходит?
— Тише. Не кричите. Хочу с вами поговорить. Наедине. — Женщина шикнула, впихивая меня в дверь с меткой «WС».
По пути я рефлекторно бросила взгляд влево, в сторону кабинета, в котором мой муж устроил самые настоящие боевые разборки. Шум стоял на весь первый этаж. А к дверям помещения уже сбежались не только любопытные зеваки, но и главврач собственной персоной.
— Слушаю вас. — С опаской глянула в обеспокоенное лицо пожилой женщины, что так панически взирала на меня и часто-часто дышала.
— Сонечка… Я вас запомнила. Вы ведь часто приходили… По поводу бесплодия. Я тогда работала медсестрой у Алексея Валентиновича. У доктора, который принял вас по скорой.
— И?? — непонятное волнение острыми иглами воткнулось в нервы.
— В общем… Вы и ваша история… Вы мне в душу запали. Как жаль, что тогда я не нашла смелость признаться вам в очень страшном преступлении. Алексей запретил. Даже расписку взял. Но сейчас, когда он уже здесь не работает, да и мне пора на пенсию, я хочу вам кое в чём сознаться…
Не нравится мне этот разговор!
До боли в сердце не нравится!!!
— Говорите. — С выдохом. Чувствуя жуткий озноб в коленях.
— Только вы… не шумите. И не говорите, что я рассказала.
— Хорошо.
Да не тяните вы уже! Иначе я сойду с ума от волнения!
— Понимаете, — медсестричка мялась и заикалась, нервно покусывая губы, — В тот вечер, в вашей крови был обнаружен некий… химический препарат. Очень сильный! Возможно, это стало истинной причиной гибели плода.
Я так и осела на полу, будто только что сломала обе ноги.
— Невозможно! Ложь! Да кто вы вообще такая! Кем вы себя возомнили! — я не узнала свой голос. Я рычала и размахивала руками, не в силах контролировать собственное тело.
— Шшш, — женщина помогла мне встать на ноги и опереться о подоконник. — Поверьте. Я знаю имя врача, который вас принимал. Знаю имя вашей матери. Я собственными глазами видела те анализы и держала их в руках! Мне кажется… это не моё дело… но у вас проблемы с матерью. Она дала взятку Алексею Витальевичу. И попросила, чтобы подлинный диагноз ни в коем случае не попал к вам в руки. Она и мне заплатила. За молчание.
— Боже! Боже! Божееее!
С болью! Со вкусом крови на языке я со всей силой сжала губы, чтобы не выпустить наружу наполненный адской болью вопль! Истошный, отчаянный вопль ужаса! Когда узнала шокирующую правду.
Моя мать…
Это моя мать!
Убила моего ребёнка.
* * *
— Если хотите, можете не верить. Но мне незачем врать. Просто… просто я вас очень хорошо запомнила. Ваш случай глубоко засел в сердце. К тому же, вы приходили сюда достаточно часто. И у вас… не получается забеременеть. А ваш супруг… он очень злится. Поэтому я не выдержала и решила рассказать всю правду. Простите меня пожалуйста! Мне так жаль! Я сама одиночка… По глупости сделала аборт в школьные годы. Теперь вот… умру в одиночестве.
Она обняла меня за плечи и всхлипнула.
А я поверила.
Действительно!
Зачем ей врать.
Тем более, она не похожа на лгунью.
Женщина с сочувствующим взглядом и наполненными слезами глазами. От неё исходит тепло. Пожалуй, медсестра говорит правду.
Я обняла ее в ответ и на несколько секунд зажмурилась, погрузившись в прошлое.
Я помню тот мрачный вечер. Как будто вчера, а не четыре года назад. Он отпечатался в моем сознании как клеймо. Как ожог. Хронический. Который до сих пор жжёт и плавит мою истерзанную душу, причиняя невыносимые муки.
После того, как мать забрала меня из общежития, она сама лично хозяйничала на кухне. А потом… напоила чаем.
Конечно же я не обратила внимания ни на вкус, ни на цвет напитка, так как была полностью избита проблемами.
Но ее взгляд… Он был каким-то странным. Подозрительным, что ли.
Да и она ни с того, ни с сего подобрела. И резко выдала, что передумала! Что решила оставить малышку!
Это была грязная ложь.
А я, дура, как обычно купилась!
Наивная, добрая душенька.
Готовая простить абсолютно любого, если тот встанет на колени и поплачет.
Правильно! Она же моя мать!
Ну не могла я иначе!
Да какая она теперь мать после того, что сделала?!
Подлая сука. Подбросила таблетку в чай. Ещё и с дозой не рассчитала. Тем самым, вызвав сильное кровотечение. И, как следствие, невозможность больше НИКОГДА иметь детей.
* * *
— Увы, но мы так и не смогли определить конкретное название препарата. Вероятно, лекарство было импортным. И небезопасным. К сожалению, на рынках часто встречаются подделки. Половина из таких препаратов запрещены у нас в стране. Возможно… это и стало причиной сильного кровотечения и, как следствие в дальнейшем, гормонального сбоя, а также… бесплодия. Чтобы принять подобное средство, нужно было проконсультироваться у врача. Иначе…
— Я поняла. Не продолжайте. — Растираю слёзы рукавом кофты и смотрю в окно, на верхушки деревьев, которые плавно раскачиваются на ветру. — Спасибо вам за информацию.
— Сонечка… мне так жаль. Простите, что…
— Не беспокойтесь. — Выдохнула, сжав руки в кулак. — Лучше поздно. Чем никогда.
* * *
Спустя некоторое время, когда я вышла из Центра Планирования Семьи, Александр ждал меня в машине.
Я старалась не подавать вида, что ревела и что готова была в любую секунду сорваться, расцарапать сначала ему лицо, а затем лицо моей подлой матери…
Нет! Ведьмы.
Больше она мне не мать.
Она просто мой биологический создатель. Не иначе.
А мама… Так называют тех, кто душу продаст за счастье своего ребёнка. Кто сделает все возможное, лишь бы его дитя было счастливо, лишь бы оно никогда не рыдало, не чувствовало боли, не познавало лжи, не вкушало страданий.
— Ладно, жена, не расстраивайся. — Александр завёл двигатель. — Шарашкина конторка! Я тут денег поднакопил. В общем, за границу скоро поедем. Там нам уж точно помогут. А то, сама понимаешь, так стыдно перед друзьями. И мама заколебала. Когда уже дети будут! Ну когда?! Достало. А то, что ты бесплодна… не могу сказать. Пообещал ведь тебе. Как у нас на службе говорили — слово солдата.
— Останови машину! Быстро! — Закричала! Да так сильно, что в глазах потускнело, а муж быстро ударил ногой по тормозам.
Сзади кто-то посигналил.
