Именно поэтому «Госпоже» Валерии досталась эта «престижная» должность. Дамочка вела себя как королева, обращаясь с официантками, будто с холопами.
Главный «шеф» и на меня частенько поглядывал. Однажды, даже грязно намекнул, предложив повышение по службе, кивком указывая наглым взглядом в сторону подсобки.
«Да херушки тебе, а не моя честь! Жирная скотина». — Подумала про себя и быстренько смоталась.
Чувствую, долго не протяну в этом клоповнике.
Устало выдохнув, побрела к барной стойке, чтобы обслужить вновь явившихся клиентов. Притащила тяжёлый поднос с пенным пойлом, поставила на стол, грустно выпалила:
— Ваш заказ.
А когда подняла глаза — ужаснулась! Потому что увидела знакомую компашку старшекурсников из соседнего ПТУ. Неприятные ребята. Одеваются как гопники, в дешманские спортивки, купленные за три копейки на колхозном рынке, некоторые из них бреются налысо и постоянно шмалят сигареты.
И эти козлы ко мне приставали. Прямо возле университета, выкрикивая пошлые шуточки, посвистывая вслед, будто шалаве.
— Ты гляяянь! Какие люди в Голливуде, — выдал их лидер — худощавый, прыщавый дебил, — Здаров, милашка! Ты чё тут, работаешь чё ли?
Друзья дебилоида радостно заржали, сплевывая прямо на стол шкурки от семечек.
Я ничего не ответила. Даже старалась лишний раз не смотреть в их жуткие рожи. Бледные, с синяками под глазами… Такое чувство, будто парни часто злоупотребляли порошком.
И я не ошиблась.
— Всего хорошего и приятного вечера. — Промямлила, так, как меня учила «Госпожа Валерия», прижимая к груди поднос. Развернулась, чтобы бежать переодеваться, как вдруг один из отморозков схватил меня талию и грубо рванул к себе на колени. — Прекратите! Отпустите! Вы что себе позволяете?!!
— Да не ори ты! Просто хотим познакомиться поближе! — хохотнул рыжий упырь, пытаясь засунуть свою потную ладонь в вырез моего платья.
А я брыкалась как контуженная, пытаясь вырваться из этой смердячей давки, — Такая сладкая девочка… — Тот, который держал меня в тисках, жадно втянул ноздрями запах моих волос, — Хочешь развлечься, зайка? У нас есть денежки. Мы щедро оплатим твоё время. — Шершавая грабля упала на бедро, скользнула к трусикам, задирая юбку на всеобщее обозрение. — Ммм, какая аппетитная малютка!
«Что? Малютка? Называй так свой хуек в штанах, урод», — я практически выплюнула эту гадость в слух. Но хорошо, что сдержалась.
Вот-вот и меня вырвет!
Ублюдки!
Я не знала, что делать. Эта упоротая свинья практически залезла мне в трусы. И он бы это сделал. Если бы резкая вспышка адреналина не ударила мне в голову.
— На вот, — Лидер гопников брезгливо швырнул мне в лицо две мятые купюры в сто рублей, — Обслужишь нас с пацанами часок-другой. А сдачу оставишь себе.
Они снова истерически расхохотались.
А я разрыдалась…
Ещё никто и никогда настолько сильно меня не унижал.
И за что?
За то, что не обращала на ублюдков внимания?
Мне стало очень стыдно. И очень больно. Как будто меня только что ударили кулаком в лицо, разбивая нос до кровавого фонтана.
Я действовала спонтанно, а больше ничего и не оставалось. Схватила недопитую бутылку со стола и со всей дури треснула пидара по башке.
Поддонок зашипел, матернулся, ослабив хватку, а я, пользуясь моментом, бросилась прочь, в сторону раздевалки.
— Сукааааа! — схватился за окровавленный лоб, а дружки снова взошлись от истерического гогота. — Убьььью, падла!
Но никто из них не бросился вдогонку.
И плевать, что завтра меня скорей всего уволят.
Наверно, я сама не приду.
***
Переодеваться не стала. Просто схватила пальто, набросила поверх униформы и, словно ужаленная ядовитым шершнем, выскочила из забегаловки.
На улице было чертовски холодно. Но я не обращала на этот лютый холод абсолютно никакого внимания. И даже на то, что бежала по лужам в одних только балетках, напрочь позабыв сменить рабочую обувь на ботинки.
Щёки горели, а по воспалённой коже неслись обжигающие слёзы. Меня панически трусило, и я не понимаю почему до сих пор не кончилась от инфаркта.
Вечер складывался ну просто феерически «удачно»!
До остановки оставалось всего пять метров, а дурацкий автобус не дождался последнего пассажира и, громко газанув, тупо смылся в темноте. Падлюка!
Я ему махала, кричала, но водитель, видимо, надрачивал там за рулём, поэтому тупо не посмотрел в зеркало.
Прекрасно!
Следующий будет минут через пятнадцать. А если вдруг опоздаю на последнюю электричку — это будет вообще полная ж*па!
Так! Только не реветь! Не реветь! Не ревеееть, Соня!
Соберись!
Трудности делают нас сильнее.
Так не хотелось тратить лишний раз чаевые. Решила подождать десять минут, а потом уже вызвать такси до вокзала.
Присела на холодную лавочку под прогнившим козырьком остановки и поёжилась от холода, плотнее закутавшись в пальто. На улице ни души. И там, вдалеке, горит всего лишь один мигающий фонарь.
Моторошно и жутко. Как в фильме ужасов.
Так я просидела ещё около пяти минут, пока не услышала рёв двигателя.
Радостно встрепенулась, бросившись к дороге, с надеждой, увидеть автобус…
Но тут же шарахнулась назад, прижимая к груди сумочку.
По пустынной трассе неслась старая «Копейка», из окон машины клубился тяжёлый дым, и на полную мощность звучала идиотская песня «Ран, Вася, ран!»
Ржавая посудина резко тормознула возле остановки. И я практически получила двойной инфаркт, когда за рулём халамидника увидела того самого гопника, из бара, а вместе с ним, на пассажирском сидении, всю его плешивую орду.
— Опана! И снова здравствуй, зайчонок! Что такая зареванная вся, обидел кто?
Из задымлённых окон повылазили остальные кретины.
Их было трое. Трое дрыщавых, прыщавых дебилоидов.
— Ребята, давайте вы просто п-проедете мимо и я не стану звонить в полицию, и сообщать о попытке изнасилования.
— Так, так! А вот это уже не по-пацански, курва! Я ведь просто помочь хотел, подбросить куда надо. А ты чё? Хитрожопая чё ли такая? Ментам она донесёт, ебанатка драная.
Неожиданно, дверца ржавой бляшанки противно звякнула и на влажный асфальт ступили поношенные кроссовки с надписью «Nike».
В панике я шагнула назад и полезла в сумку за телефоном. Но от страха колени подогнулись и я, зацепившись пятками о трещину на тротуаре, упала пятой точкой на мокрый асфальт.
