Мне пришлось отклеится от стены и, натянув лживую ухмылку, полететь исполнять приказы главнокомандующей.
— Здравствуйте. Я Соня. — Поздоровалась с мужчиной, протянув руку.
— Привет, Соня. А я Виктор. — Крепко сжал мою ладонь, тряхнув в воздухе. — Красавица! Очень похожа на свою мать.
— Спасибо. — Смущённо.
Если честно, хотелось вырвать свою руку из его неприятной хватки. Такие холодные и шершавые руки… Брррр! Я словно только что коснулась ледяной, бездушной статуи.
— Мама о вас много рассказывала. — В конце концов вырвалась из острой давки.
— Правда?! Весьма приятно. — Лукаво дёрнул уголком губ, продолжая дырявить меня своими жутким, ястребиными зрачками.
Интересно, он всегда так пристально, так некультурно разглядывает людей?
Наверно уже мысленно строчит на меня досье в личную картотеку.
Холодный, чёрствый солдат. Чересчур педантичный, и очень, очень подозрительный. Я бы не стала с таким связываться, даже, если бы он был единственным мужчиной на планете.
— Идёмте в комнату. — Кивнула в сторону гостиной. — Ужин стынет.
***
В принципе посиделки прошли нормально. В меру скучно, в меру терпимо.
В основном право голоса предоставлялась Виктору. А я просто молчала, ковыряясь вилкой в салате из капусты. Аппетита не было совершенно.
Они общались на самые разные темы, в основном о работе, о друзьях, о каких-то там дачных посиделках, я лишь изредка вставляла свои пять копеек, чтобы не злить маму. Вон как уже нахмурилась! Даже пнула меня ногой под столом, чтобы улыбнулась, и чтобы не игнорировала беседу.
Мне было даже не интересно, где и как именно они познакомились. Я просто мечтала, чтоб меня оставили в покое. Чтобы они просто взяли и исчезли из моей жизни! Словно их никогда и не было… Чтобы вместо них, рядом со мной, до самой смерти, находился мой Безжалостный.
Знаю, что нехорошо так думать о родной матери… Но я искренне желаю ей счастья. А ещё желаю, чтобы она жила на другом конце планеты. Без меня. И всё у неё было бы намного лучше, чем сейчас.
***
Прошло несколько нудных часов. Посиделки близились к концу. Я уже во всю зевала и шаталась как будто выдула пол-литра самогонки, как вдруг… Виктор решил остаться у нас с ночевкой.
А мама, конечно же, выступила инициатором этого действия.
Божееее!
Это самое ужасное завершение вечера!
Я даже не хотела представлять себе то, что творилось там, в соседней комнате!
Заткнула уши берушами, да ещё и под одеяло залезла, боясь услышать их отвратительные стоны.
Хорошо, что я быстро уснула. Спасибо моему организму и напряженному дню. Ведь за этот день я превратила нашу квартиру в стерильную операционную.
***
Утро выдалось безрадостным. Я проспала!
Я опаздывала на пары и прямо в дверях ванной столкнулась с Виктором — неуклюже вписалась лбом в его бетонное плечо. В момент столкновения, я с мольбой поблагодарила небеса, что на нем уже была одежда. Иначе моя юная психика бы не выдержала.
— Доброе утро, Соня. Осторожней! — хохотнул, — Торопишься? Поехали, подвезу.
— О, нет, что вы! — смущённо отскочила на безопасное расстояние, скрестив руки на груди. Не хватало ещё, чтобы мать увидела, насколько опасно я перешла черту между нашими телами. Без разбирательств задушит своей больной ревностью.
— Тебя забыли спросить. — В груди всё похолодело, когда за спиной раздался недовольный голос хозяйки квартиры. — С сегодняшнего дня Виктор будет жить с нами.
Это был выстрел. В спину. В упор. Не думала, что подобные глупости прожгут её разум настолько быстро.
— И сегодня, как и завтра, и после послезавтра он будет возить тебя в университет. А затем, забирать обратно.
Извините, но ему что, делать нечего?
Работы что ли не хватает??
— Мы уже всё обсудили, дочка. Поэтому давай пошевеливайся. Опаздывать — дурной тон.
***
А что я могла сделать? Кричать, бросаться с кулаками на мать, на этого самодовольного придурка, чтобы доказать им, что я не бездушная вещь?
Я ведь никто.
Мое мнение никому не интересно. Я просто мамина послушная зверушка, которую она рожала непонятно зачем, или рожала просто потому, что аборт у нерожавшей женщины может вызвать тучу страшных последствий.
Вместе с Виктором мы спустились во двор и сели в машину.
— Не грусти, чего нос повесила? — хихикнул мужчина, выезжая со двора. — Маму надо слушать. Она очень за тебя переживает.
Я отвернулась к окну, крепко зажмурив глаза. На ресницах уже начинала скапливаться влага.
Да, естественно, чего мне грустить?
Мне девятнадцать лет, и я чувствую себя каким-то комнатным животным, у которого нет чувства собственного достоинства.
Но мне, к счастью, надоела такая собачья жизнь, на постоянной привязи.
Шаг вправо… шаг влево… Расстрел!
Сегодня… я нахрен… просто сбегу.
И фиг вы меня остановите!
***
Когда мы подъехали к студенческому городку, Виктор припарковался на стоянке, а когда я попробовала открыть дверь, она оказалась заблокированной. Мне стало моторошно.
— Соня, можно поговорить? — в голосе мужчины больше не было ни грамма радости.
— Поговорить? О чём? О моей маме? У вас с моей мамой все серьезно?
— Хм… Думаю да. Но нет, не о ней.
— О чем будет разговор?
— О твоём друге. — Выждал паузу, а у меня будто сосуды в голове лопнули, когда я с ужасом поняла, что сейчас он будет меня пытать. — Я знаю, что ты связалась с не очень хорошими ребятами. Твоя мать переживает.
Так и знала!
Как же раньше не догадалась?!
Следователь… Важная шишка в нашем городе!
Совпадение?
Нет. Не думаю.
— Вы наверно только из-за этого с ней? Чтобы подобраться ко мне? А заодно и к моему парню? Но это глупый ход, Господин следователь! — Перекривляла выскочку, — Давид порядочный гражданин. Не обязательно, что если у человека на теле имеются татуировки, то он типичный беззаконник.
Господи! Как же дико я устала от этих дурацких стереотипов!
— Что за глупости! Мне нравится твоя мать, Соня. Ты ведёшь себя некрасиво. Просто ты должна нам помочь. Скажи, ты замечала что-нибудь странное, что-нибудь подозрительное в поведении Давида? — выплюнул свои грязные намеки, агрессивно клацнув челюстями.
— Нет.
— Эта шайка качков у нас, у следственного комитета, под наблюдением. Они приехали в наш город недавно. Именно после их приезда начали твориться жуткие вещи… Ограбления, драки, и даже убийства.
