— Просто я хотел убедиться, что Блумбергу ничего не
угрожает. Я все-таки отвечал за его охрану, — снова замкнулся Игорь.
— И еще вы спросили, видел ли я трупы?
— Вы казались мне несколько более самоуверенным, чем на
самом деле должны быть. Но когда я узнал, что перед покушением вы надели на
Блумберга бронежилет, я понял, что ошибался.
— А нельзя предположить другое? — спросил
Дронго. — Сначала вы спросили меня о том, какие патроны будут применяться
при покушении. Затем вы все подготовили. Вы единственный человек среди всех
шестерых, кто мог спокойно убрать Пашу, а потом недрогнувшей рукой, рядом с еще
теплым трупом, стрелять в своего хозяина. И повод у вас был очень серьезный. Он
наверняка приставал и к вашей супруге, из-за чего вы ее заставили уйти из
банка. Потом вы вернулись.
Охранники показали, что перед самыми выстрелами выходил
только один человек. И этим человеком были вы, Игорь. Вы сразу рассудили, что
подозрение упадет на вас, и придумали историю про открытое окно и найденный
патрон. Впечатляет такая версия?
— Да, — подумав, осторожно согласился
Игорь, — но я не убивал Пашу. Мы с ним дружили.
— Это не факты. А увольнение вашей жены, ваш выход из
дома, ваша прежняя служба в МВД и даже найденный патрон — все это факты.
— Если бы я убил Пашу, я бы не отдал вам этот патрон.
— А может, вы отдаете его специально, чтобы запутать
следы?
Игорь взглянул Дронго в глаза.
— У вас всегда бывают такие дикие версии?
— Зачем вы выходили из дома?
— Я не выходил. Просто открыл дверь и посмотрел во
двор, потом вернулся и вошел в эту комнату. А когда все случилось, я осматривал
окно.
— И не торопились узнать, что именно случилось с
Блумбергом? Может, потому, что знали, каков характер ранений хозяина дома?
— Нет, просто я знал, что там много людей и помогут без
меня. А потом я пошел с вами, чтобы узнать, как убили Пашу. Я уже не
сомневался, что там произошло нечто непредвиденное.
— Хорошо. Предположим, вы правы и я поверил в ваш
рассказ. Но тогда договаривайте до конца. Кто, по-вашему, мог совершить это
преступление? Лейла Махмудовна или Лариса? Я не представляю себе хозяйку,
которая бежит в ночной темноте в своем платье, чтобы убить своего водителя и
выстрелить в своего мужа.
— Ревность может заставить совершить и нечто гораздо
более страшное, — с неприятной улыбкой сказал Игорь.
«У этого молодого человека сильные комплексы, — подумал
Дронго, — может, после того как его выгнали из МВД, он и стал так
закомплексован?»
— Ларису вы тоже подозреваете?
— Ее в первую очередь.
— А мужчин?
— Их меньше, — рассудительно ответил Игорь, —
хотя про Сайда я вам уже говорил. Он вчера громко спорил со своим
родственником. Но Кузнецов и Семен Григорьевич действительно не могли. Их я не
подозреваю. Хотя все еще нужно проверить.
— По-вашему, получается, что любой из вас мог убить
этого несчастного парня? Так кого я должен подозревать в первую очередь?
— Этого я не знаю.
— Ладно, закончим, — подвел итог Дронго. —
Спасибо вам за патрон, если вы, конечно, его обнаружили именно здесь, в
комнате. Пришлите ко мне, пожалуйста, Сайда Сафарова.
Игорь встал. Патрон тускло блестел на столе.
— Уберите, — посоветовал парень, — даже если
я вам сказал не правду, не нужно, чтобы его здесь видели. Дронго положил патрон
в карман.
— Вы сказали правду, — устало ответил он, —
Семен Григорьевич видел, как вы входили в эту комнату. Поэтому я вам поверил.
Игорь повернулся, посмотрел на сидевшего в кресле человека
и, не сказав больше ни слова, вышел.
Уже через полминуты после его ухода в комнате появился Сайд
Сафаров, словно ожидавший за дверью. Он уже успел переодеться, и на нем был
теперь строгий темно-синий костюм. Он прошел к камину и сел напротив Дронго,
строго глядя на эксперта, доставившего сегодня ночью им столько неприятностей.
Сафаров и не думал скрывать своего мнения, считая, что все неприятности
начались именно с появлением этого человека.
— Где вы были в момент убийства? — .спросил его
Дронго. Сафаров покачал головой:
— Я думал, вы начнете с чего-нибудь другого.
— И все-таки ответьте, где вы были в момент убийства?
— Смотрел посты наших людей. И проверял комнаты. Чтобы
все было в порядке. Когда на даче столько людей, может случиться что угодно.
— Вы были в доме?
— Я не помню точно. Может, около дома. Но когда
послышались крики, я побежал в гостиную и нашел там Сергея.
— Вы любите мужа своей сестры? Сафаров удивленно
посмотрел на сидевшего перед ним человека, ответил резко:
— Он не женщина, чтобы его любили. Пусть его любит моя
сестра. И пусть он ее любит.
— А вы считаете, что он ее любит недостаточно?
— Кто вам это сказал?
— Я просто спросил.
Сафаров молчал. Потом нехотя выдавил:
— Вам, наверное, рассказали про наш вчерашний скандал.
— И о нем тоже. Согласитесь, у меня есть все основания
вас подозревать.
Вчера вечером вы довольно бурно выясняли отношения со своим
родственником.
Причем так бурно, что это слышали и многие другие
находящиеся на даче люди.
Затем сегодня убивают водителя вашей сестры и пытаются убить
Сергея Леонидовича. Единственный человек, который может беспрепятственно ходить
по всей даче, это начальник службы охраны банка. Это вы, Сайд Сафаров. После
вчерашнего выяснения отношений вы твердо решили устранить Блумберга. Поэтому,
дождавшись определенного момента, вышли из дома, прошли на соседнюю дачу, убили
несчастного парня и спокойно выстрелили в своего родственника. Возможно даже,
что вы не хотели его убить, а просто напугать. Или сделать так, чтобы он не мог
никуда исчезнуть.
— Про это вам тоже рассказали? — прохрипел
Сафаров. — Я ведь только вчера узнал, что он купил билет для своей
крашеной кошки. К Ларисе мы уже привыкли. Но когда я узнал, что он хочет уехать
со своей манекенщицей, я пошел к нему и потребовал объяснений. А он мне врал,
юлил, клялся, что ничего подобного быть не может.
— Он хотел отдохнуть не только от своего банка, но и от
своей семьи, — понял Дронго, — по-моему, он все рассчитал правильно.
— Я говорил Лейле, не нужно ей было выходить замуж за
еврея, — зло произнес Сайд. — Вы когда-нибудь видели еврея,
изменяющего своей жене? Я не видел. А он все время ей изменял. И знаете почему?
Потому что у него жена не еврейка. Если бы была своя, он бы не посмел. У них
голос крови сильно развит. А с инородкой, значит, можно. Я его, гаденыша, хотел
удавить собственными руками.
