Внутри было так же темно, как в коридоре, а тусклый свет фонаря не мог разом осветить все помещение. Девушка шагнула глубже, с интересом рассматривая мозаичную плитку на полу, подобранную в очень интересных оттенках, — темно-красных и желтовато-белых. Маленькие каменные треугольнички создавали причудливые разводы, напоминающие то ли топленое молоко с вишневым вареньем, то ли человеческие кости с запекшейся кровью. Черные стены были гладко отполированы и слегка блестели, словно покрытые слюдой. То здесь, то там торчали факелы, которые будто бы только и ждали, чтобы их зажгли. Это место напоминало маленький храм, потому что было оформлено слишком красиво. Потолок и вовсе оказался конусовидным, с острой вершиной, направленной в пол. С этой вершины свисала прозрачная ограненная капля из какого-то драгоценного камня.
Но зачем украшать каморку, в которой хранится банальный артефакт? Зачем создавать произведение искусства из комнаты, в которую почти никогда никто не заходит?
Диара поняла это довольно быстро. Как только увидела, ЧТО находится в самом центре помещения в длинном каменном саркофаге под тяжелой крышкой, испещренной символами эшгенрейского.
Но прежде, чем истина открылась ей, она увидела нечто такое, отчего волосы зашевелились на голове, а горло сдавило спазмом от ужаса.
Когда Диара прошла ближе к центру комнаты, свет фонаря ударил в драгоценный камень, свисающий с потолка прямо над саркофагом. Желтоватые лучи мгновенно отразились от десятков граней, заплясав по стенам маленькими солнечными зайчиками. И ослепительно ярко осветив мужчину, который сидел на каменном гробу, положив ногу на ногу.
— Ну, здравствуй, — проговорил он и широко улыбнулся, отчего под кроваво-красными губами сверкнули снежные клыки. — Долго же пришлось ждать тебя, девочка.
Белые волосы распустились по широким плечам, затянутым в модный черно-серебристый камзол. Узкое бледное лицо казалось в полутьме немного светящимся. И даже янтарный свет масляного фонаря не придавал тепла его алебастровой коже.
В этот момент дверь за спиной девушки захлопнулась, и с почти неконтролируемой дрожью в коленях Диара поняла, что осталась наедине с одним из самых опасных живых мертвецов в мире. Высшим вампиром.
И, что еще страшнее, этот вампир ждал именно ее.
— Кто вы и что вы здесь делаете? — выдохнула Диара, пытаясь понять, как это все могло произойти. Почему этот упырь здесь? Тот самый высший, которого они с Лютером встретили в лесу, и тот самый, который еще в прошлый раз чуть не вонзил свои клыки ей в шею.
— Я же сказал, что ждал тебя, — мягко ответил он, не сводя с нее холодных льдисто-голубых глаз.
Девушка перевела взгляд на острые белые иглы, так вызывающе виднеющиеся из-под губ, изогнутых в улыбке, и позвоночник пронзила дрожь. Она вдруг почти ощутила, как эти иглы протыкают ее кожу, как по шее, щекоча, течет кровь, а вампир слизывает ее, прикасаясь губами, языком, почему-то обязательно горячим…
Диара вздрогнула, отводя взгляд и хмурясь. Снова чувствуя какое-то странное наваждение.
— Не пытайся влиять на меня, упырь, — выдохнула она зло, отгораживаясь от вампира щитом Тьмы.
Диара не знала, поможет ли уберечь ее разум от ментальных атак заклятие, созданное для физической защиты. Никогда прежде ей не доводилось испытывать на себе подобное воздействие, а вампиры до сих пор оставались малоизученным типом нежити. Поэтому правил поведения с ними не существовало.
Но все же она отгородилась от него прочной стеной сумеречной магии, надеясь, что поможет. Одновременно с этим восстановила арканы, которые собиралась применять против мутировавшего хомяка по кличке Люциан, и начала медленно и обстоятельно готовить «черное пламя мертвецов». Единственную магию, которая могла убить высшего. К сожалению, на это требовалось довольно много времени, в течение которого губы обязаны были шептать верные слова. Это казалось довольно проблематичным в ситуации, когда приходилось одновременно разговаривать с вампиром, следить за его реакцией и быть готовой в любой момент ударить или скрыться.
— Как быстро мы перешли с «вы» на «ты», — беззлобно усмехнулся высший, спокойно продолжая сидеть на каменной плите, помахивая ногой.
Диара еле заметно шевелила губами, произнося заклятие «черного пламени» и одновременно пытаясь понять, что задумал вампир. Если он пришел, чтобы ее убить, то почему бездействует? Хочет поиграть?
Все возможно. В конце концов, у высших вампиров в голове может быть все что угодно. Не исключено, что этому клыкастому просто нравится играть с жертвой перед тем, как лишить ее жизни. Поговаривали, что упыри любят выслеживать людей, которые им особенно приглянулись.
В любом случае промедление мертвеца Диаре было на руку. Она могла успеть подготовиться…
— Что тебе нужно от меня? — спросила девушка в промежутке между произнесением ступеней магии.
— Привыкла все контролировать, да, девочка? — спросил высший и вдруг встал с каменной плиты.
Вот только его движения совсем не напоминали человеческие. Он медленно будто перетек из одного положения в другое, как могла бы течь ртуть или кровь, как мог бы перемещаться неизвестный хищник под покровом ночи.
Это завораживало.
Однако Диара отшатнулась, едва не растеряв все плетения. А вампир сделал неторопливый шаг в ее сторону, словно обходя ее по кругу. Приближаясь и одновременно оставаясь на расстоянии.
— Не подходи, я ударю, — предупредила девушка, перебирая в пальцах арканы. По крайней мере, один из них был способен обвиться вокруг шеи мертвеца и попытаться оторвать ему голову. Временная победа, ведь даже самые слабые вампиры обладали удивительной регенерацией. Но все же это лучше, чем ничего.
Высший приподнял бровь, лениво сцепив руки за спиной.
— Какая боевая… — протянул он, оглядывая ее с ног до головы каким-то пробирающим до костей заинтересованным взглядом. В этот момент он сделал еще один шаг и заставил Диару боком отходить к противоположной стене.
Все дальше и дальше от двери…
— Знаешь, — протянул он вдруг, склонив голову набок, — посмертие — не такая веселая штука, как может показаться. Годами одно и то же. Никаких изменений, ничего нового, ничего, что могло бы вызвать интерес или удивить… За редким исключением, — добавил тут же, чуть прищурившись, и кристально-голубые глаза сверкнули рубиновым, чтобы через мгновение вернуть прежний цвет. Но в груди Диары успело похолодеть от ужаса, когда она ощутила, что этот кровавый интерес, похоже, направлен именно на нее. — Что, если я не собираюсь тебя убивать? Все еще будешь продолжать мне угрожать?
Мужчина незаметно шагнул ближе.
А Диара на миг застыла от удивления, но через мгновение продолжила шептать слова заклятия, не позволяя высшей нежити задурить себе голову. И в очередной паузе между ступенями магии спросила:
— Зачем же ты преследуешь меня?
Вампир сделал еще один шаг, Диара пришла в себя и тоже отступила. Однако когда до завершения «черного пламени мертвецов» осталась всего пара строк, фигура упыря вдруг подернулась черной дымкой, а буквально через долю секунды он уже стоял возле нее. Настолько близко, что между ними и бабочка бы не пролетела, не зацепив одного из них крыльями.
