И как только пламя Лютера, которое он до сих пор не мог признать своим, взвилось вверх, окружив всех кольцом, внутри образовавшейся площадки из нетронутых могил повыскакивали куски мертвых тел. Это были трупы, которые вампирша не смогла вернуть к жизни из-за того, что они почти полностью сгнили от времени. Однако Диара легко справилась с этой задачей с помощью заклятия «братские кости».
Буквально за секунду «сумеречный клей» соединил старые ошметки, и тут же возле девушки образовалась защитная стена из трупных големов. Причем их было значительно больше, чем агрессивной нежити. Лютер насчитал не менее двадцати монстров разных размеров, и всеми ими девушка довольно успешно управляла.
Больше половины из них сразу же атаковали девять зомби, переключив на себя их внимание, а оставшиеся устремились к вампирше.
Мысленно похвалив соседку, Лютер улыбнулся, скривившись от нового приступа боли.
Упыриха оскалилась в паре метров от Диары, не чувствуя никакой угрозы от «братских мертвяков», которые, по сути, были безобидными кусками мяса. Но Лютер собирался ее удивить. Как и ту стрыгу, которая, очевидно, ощутила, что самое безопасное место сейчас рядом с вампиршей, и ловко прыгнула ей за спину.
Все еще чувствуя странную связь с огнем, вспыхнувшим по его желанию, некромант мысленно послал его к «братским големам». Те мгновенно загорелись, но при этом, не обладая разумом, не испытывали ни капли страха. В отличие от нежити, что с дикими криками начала бросаться в разные стороны.
Только бежать им было некуда. Огонь не позволял выйти из кольца.
Вампирша злобно посмотрела на Лютера и прорычала:
— Счастливо оставаться, котик, уверена, мы еще встретимся. Твой запах я запомнила. Как и запах твоей девки.
А в следующий миг обратилась в стаю летучих мышей.
Лютер едва не закричал от бессилия. Вампирша собиралась улизнуть!!!
Однако подняв взгляд в темнеющее к вечеру небо, он вдруг понял, что ей это не удается.
Маленькие, хлопающие крыльями твари метались по контуру круга, но не могли преодолеть стену пламени даже там, где огонь заканчивался. Они гневно пищали, но, как бы ни рвались прочь, лишь опаляли крылья и возвращались обратно.
И уже через несколько мгновений вампирша, хрипя и топая ногами, вновь стояла на границе зачарованного огня.
— Что ты сделал?!! Что. Ты. Сделал?!! — кричала она в ярости.
На красноватых волосах виднелись огненные всполохи, белое лицо пошло пятнами от злости, острые когти кровопийцы вошли в ее же ладони.
— Увы, я не знаю, — честно покачал головой Лютер, разводя руками и едва заметно усмехаясь. Он шагнул к ней, и вместе с ним передвинулась и стена огня.
«Братские мертвяки» в это время уже успели разобраться со всеми зомби. Оказалось, достаточно пару раз прыгнуть на последних, чтобы те загорелись и упали на землю. Стрыга еще пыталась увернуться, ломилась за спину вампирше, как живая, открывала свою огромную клыкастую пасть. Но мясные големы продолжали надвигаться.
И внезапно — то ли случайно, то ли нет — кольцо огня соприкоснулось с полуразрушенным входом в склеп, из которой они все недавно вышли. Заметив это, вампирша ринулась под защиту старых стен, либо надеясь, что камень неподвластен пламени, либо просто от безысходности. Туда же заскочила и стрыга.
Резким движением руки Диара послала вслед за ними горящих мертвяков и вот-вот готова была и сама ринуться внутрь.
— Стой! — крикнул Лютер, через силу наклоняясь и припадая к земле. — Отойди…
— Что с тобой? — ахнула Диара, судя по всему заметив, что он ранен.
Но, хвала богам, все же отошла в сторону.
Некромант закрыл глаза и, вложив все оставшиеся силы в последний удар, послал кольцо огня внутрь усыпальницы.
Пламя ринулось вперед огромной лавиной, оставляющей после себя вспоротую землю и массовые разрушения. Перед некромантом оказалась глубокая борозда, тянущаяся до самого каменного входа. А как только стена огня вошла внутрь, склеп затрещал. Из стыков между кирпичной кладкой наружу ринулся жидкий огонь, и в следующий миг склеп разлетелся на части, превратившись в груду обломков.
Они с Диарой остались стоять рядом в полном одиночестве. Все мертвецы лишились своего подобия жизни, а пламя окончательно потухло. Только горьковатый дымок еще поднимался из обломков, напоминая о случившемся.
Диара повернулась к нему и тут же приблизилась, быстро опустившись на колени. Она выглядела хмурой и почти разгневанной.
Лютер понял, что разговор предстоял нелегкий.
— Тебя надо перевязать, — строго сказала она. — Сейчас же.
Огляделась и выругалась:
— Тьма тебя зажуй, Лютер, кровоостанавливающее, которое я взяла с собой, осталось в усыпальнице!
— Забудь, — махнул рукой некромант, старательно делая вид, что ему ни капельки не больно. На самом же деле от слабости ужасно хотелось отключиться. Как только бой окончился, организм будто расслабился. Тут же появилось головокружение и тошнота. А шевелиться не хотелось вообще.
— Ага, сейчас, — фыркнула она, силой заставляя его снять плащ и порванную рубашку. — Ох… Лютер Рейвел! Как тебя угораздило?! — ахнула она, взглянув на несколько глубоких полос, внутри которых были видны кости.
Она подложила ему под голову свернутую валиком одежду, и некромант откинулся назад, едва не застонав то ли от боли, то ли от удовольствия, что можно наконец лечь.
На вопрос о том, как его угораздило, он благоразумно решил не отвечать. А то пришлось бы говорить, что к ней, ненаглядной, торопился.
Лютер из последних сил усмехнулся.
Нет уж, на такое он пойти не мог.
— Молчишь? — пробубнила девушка, хмурясь и зачем-то растирая ладони. — Ну-ну. Я самый сильный некромант Мертвой академии! — передразнила она, высунув язык. — Я-я-я, — продолжала, добавив в конце: — Хвостик от гуля.
И вдруг с легким испугом посмотрела на парня, словно сболтнула лишнего.
Лютер прищурился, но ничего не ответил.
Ругаться не хотелось. Хотелось выпить чего погорячее, чтобы успокоились нервы, а организм хоть немного пришел в себя… или отключился окончательно. Он отвернулся и посмотрел в небо, стараясь не думать о том, как теперь с такими ранами трястись в карете по дороге домой. Можно было, конечно, воспользоваться темным порталом, но вряд ли пространственный переход, который обычно идет через Сумерки, будет менее болезненным. Может быть, все будет даже наоборот. Что же выбрать: долгую и среднюю боль или быструю и сильную?
— Надо же, какой ты молчаливый, если тебя немного поцарапать, — криво усмехнулась Диара. — Всегда бы так, цены бы тебе не было.
Она расположила нагретые ладони над его раной, и в тот же миг Лютер закричал, едва не вскочив на ноги.
