Пфф! Что может быть проще?!
Проще и глупее. План как раз для таких, как они оба.
Лютер хотел встретиться с высшим вампиром, а Диара пыталась пробраться к запретному артефакту мертвых. Лютер хотел отдать вампирше свою кровь взамен на ее, а Диара заключила с вампиром договор, скрепленный магической печатью…
Абсолютно идиотские поступки, которые Диара понимала и оправдывала. Ни он, ни она просто не могли поступить иначе.
Чтобы убедиться в собственной правоте, Диара вернулась в библиотеку. Отдавая книгу, она спросила почтенную старую библиотекаршу о том, кто последним брал почитать эту книгу.
Женщина пошуршала журналом и охотно ответила:
— Вообще эту книгу редко берут. В основном магиане предпочитают учиться не по личным записям магистров, а по профессиональным учебным хрестоматиям, в которых все давно классифицировано и разжевано. Так… Давайте посмотрим, — пробубнила она, облизывая палец и листая страницы. — Ну вот — Лютер Рейвел! Магиан пятого курса факультета боевой некромантии.
Диара задержала дыхание и кивнула.
— Спасибо, — ответила сбивчиво и вышла прочь.
Все совпадало. Лютер брал книгу год назад, когда заканчивал пятый курс. Наверно, тогда в его голове и появился план, как вернуть память. И все эти месяцы он пытался составить грамотное заклятие по вызову высшего вампира.
Мало кому удалось бы это сделать. Не хватило бы сил, терпения, опыта. Ведь такой магии прежде не существовало.
Но Лютеру все удалось. И вот в последний момент из-за нее, Диары, он потерял то, к чему шел так долго.
Девушка скривила губы, идя по пустующим коридорам академии и представляя, насколько в тот момент, должно быть, разозлился парень. Он уже почти схватил свою склянку с кровью в тот миг, когда Диара выскочила из укрытия, спровоцировав бой.
Но, увы, вспоминая те ужасные минуты, что ей приходилось прятаться, девушка понимала, что не смогла бы поступить иначе. Она видела сумасшедший, кровавый блеск в глазах упырихи, видела ее острые блестящие зубы около шеи некроманта, и все внутри переворачивалось. Ей казалось, что вампирша вот-вот убьет его. Это будет не просто укус, а настоящая смерть.
Умеют ли вампиры сдерживаться? Способны ли остановить собственную жажду и не выпить жертву до конца?
Вряд ли в трактате Петенса Варвила можно было почерпнуть ответ на этот вопрос. Ведь тот единственный раз, когда он не планировал убивать вампира, закончился смертью его самого.
Диара и сейчас считала, что поступила правильно. Достаточно было вспомнить несчастную Майлу Эверин.
Вот только теперь Лютер не получил требуемый ему ингредиент, Майла мертва, и над ее соседом раскрыло свои мрачные крылья удушливое чувство вины.
Диара обязана была это исправить. Эта мысль стучала внутри нее, уверенно билась как собственное сердце.
А потому, когда к вечеру воскресенья дверь их домика довольно бесшумно распахнулась, Диара услышала это мгновенно. Она выбежала из комнаты, быстро спустилась по лестнице, завидев в холле мрачную фигуру соседа, и через пару мгновений очутилась напротив него.
— Лютер… — проговорила она, но все слова внезапно застряли в горле.
Некромант поднял на нее хмурый, почти злой взгляд блестящих кристально-голубых глаз, подернутых темной дымкой. В воздухе распространился легкий сладковатый запах тростниковой настойки.
Диара вдруг поняла, что ее сосед, судя по всему, мертвецки пьян.
Однако передвигался он вполне уверенно и едва не сбил Диару с ног, как таран двигаясь к своей комнате, сознательно будто не замечая ее на дороге.
Диара едва успела отскочить в сторону, как услышала:
— Не болтайся под ногами, цветочек. Я не в настроении.
Его голос тоже не дрожал, и в целом самый большой индюк Мертвой академии выглядел вполне обычно. Нагло, самоуверенно и возмутительно дерзко.
— Фильтруй заклинания, некромант, — гневно бросила Диара, сдвинув брови и мгновенно забыв о том, что переживала за этого мерзавца. — Я тебе не мебель, чтобы меня игнорировать.
Лютер застыл на третьей ступеньке лестницы и медленно повернул к ней голову. Сжал челюсти, и Диаре показалось, что он вот-вот скажет какую-нибудь новую гадость, после которой она его точно прибьет. И то, что он, судя по всему, выпил лишнего, ей только на руку. Наглецу сложнее будет сопротивляться, когда она начнет закапывать его под крыльцом у дома.
Однако парень снова отвернулся и спокойно пошел дальше, будто она ничего и не говорила.
И надо было бы оставить его в покое и вообще забыть о его существовании, но Диара уже завелась и успокаиваться не собиралась.
— Где ты был? — гневно спросила она, сложив руки на груди. — Тебя не было два дня!
Лютер снова замер, а затем развернулся к ней всем торсом. На нем была новая черная рубашка, застегнутая лишь наполовину, и кожаные брюки, на которых висел ритуальный кинжал. Диара поняла: парень явно переоделся и привел себя в порядок после того, как они все вернулись с кладбища. Но она не могла понять, когда он успел это сделать. Неужели возвращался домой, пока она не видела и не слышала?.. Ночью, что ли?
Мысль о том, что она, как дура, его ждала двое суток, а он настолько не хотел с ней встречаться, что предпочел прокрасться в дом, пока она спит, окончательно вывела Диару из себя.
— Мы не могли бы поговорить в другой раз, мамочка? — спросил Лютер, комично повысив свой голос до детского писка. — Я был хорошим мальчиком, можно мне в комнату?
— Нет, ты был плохим мальчиком, а плохие мальчики должны быть наказаны, — ответила Диара, сама не понимая, кто ее вообще за язык тянет. Но внутри нее все бурлило, хотелось кричать, бить посуду и кусаться. А может, и еще чего похуже…
Лютер приподнял бровь.
— Хочешь наказать меня? — мрачно усмехнулся он. — А силенок хватит? Или, как обычно, все закончится пустыми угрозами?
Диара стиснула ладони в кулаки, чувствуя боль от собственных ногтей, вошедших в кожу. И все же она проглотила выпад соседа и проговорила:
— Ты понимаешь, павлин ты, избалованный собственной уникальностью, что два дня я беспокоилась, не случилось ли что-то с тобой? Думала, что ты переживаешь из-за смерти Майлы. А ты? А может, тебе вообще плевать на все, кроме самого себя и того факта, что вампирскую кровь-то достать так и не удалось?
Лицо Лютера на миг побледнело, и это стало видно даже в полумраке холла, где сейчас еще не было зажжено ни одного светильника.
Диара даже устыдилась собственных слов, сказанных в пылу злости. Все же она так не думала. Но сказанного не воротишь, да и виноватой она себя чувствовать не собиралась. Лютер сам ее вывел.
— Благодарю за беспокойство, Диара Бриан Торре-Леонд, — холодно проговорил некромант сквозь плотно сжатые зубы, назвав ее полным именем так, словно это должно было ее оскорбить.
