Это казалось невозможным, но это произошло. А все потому, что Диара была дочерью темного бога, хотя и не знала об этом. В ее жилах текла магия, что была ненамного слабее его собственной. Потому ей и удался этот невероятный фокус — оживить его, одновременно прочно запечатав его воспоминания так, чтобы малыш, с чьим телом он слился, не сошел с ума от памяти тысячелетий.
Прошло почти четверть века, прежде чем воспоминания вернулись к Бьельндевиру, позволяя вспомнить и малышку Диару, и ее странный фокус с его духом.
Однако к повзрослевшей девушке, что стояла перед ним, дракон не ощущал ничего. Только, может быть, жалость от того, что уже ничем не может ей помочь.
Да и вообще Бьельндевир не был уверен, что после стольких веков он еще способен испытывать чувства.
Что такое любовь, если ты любил тысячи раз? Что такое смерть, если ты был мертв бесконечно долго?
Однако другая его часть, та, что последние два десятка лет бродила по земле, умела смеяться, страдать, злиться и ненавидеть, громко кричала внутри, путая мысли. Твердя, что эта девушка бесценна… именно для него.
Вот только тот, кем он стал сейчас, вовсе не чувствовал того же.
Почти ничего не чувствовал.
Диара в это время выпрямилась, ловко перескочила с камня на камень и вдруг оказалась рядом. На секунду задержала дыхание, а затем, подняв на него ослепительно-блестящий взгляд, коснулась рукой его крыла.
Резкий выдох вырвался из ее легких, когда маленькие пальчики скользнули по чешуе. А Бьельндевир мог лишь стоять рядом и наблюдать. Может быть, попытаться понять, чего хочет девочка, которую он знал с младенчества. Может быть, помочь ей достигнуть желаемого, а потом навсегда улететь. Расправить крылья и исчезнуть из ее жизни, позволив ей со временем забыть обо всем. Об огромном иллишарине, до краев полном магии, но неспособном вернуть ей того, кого она утратила. Потому что Лютера Рейвела больше нет.
Нет, молодой некромант конечно же не мертв. Просто человек, вместивший в себя память дракона, уже не человек.
Бьельндевир глубоко вздохнул и приготовился слушать, что скажет его старая знакомая. Дракон знал уже тысячи вариантов, как ответить ей, и все же оказалось, что он понятия не имел, с кем связался. Или, возможно, просто забыл, заглушив древней мощью все эмоции и память своей человеческой половины. Потому что у Диары явно были собственные размышления по поводу их совместного будущего. И чихать она хотела на планы древнего иллишарина.
ГЛАВА 9
Диара
— А чего тут удивляться, — фыркнула вдруг девушка и убрала ладонь от чешуи огромного дракона. — Не вижу ничего особенного.
Она попыталась скорчить самую скучающую мину, на которую только была способна. Жаль, зевнуть не удалось. Настолько ее театрального мастерства не хватало.
На самом деле ей ужасно хотелось продолжать касаться этого огромного, совершенно невероятного существа, от которого, казалось, распространялась сама жизнь.
Диара никогда не чувствовала ничего подобного. В мире, где правила темная магия, а светлая была слишком слаба и считалась едва ли не бесполезной, существовало лишь одно понятие силы — сила Тьмы. Именно ее мощь чувствовали колдуны, ее холодным дыханием учились управлять или защищались от нее.
Но от иллишарина, что стоял сейчас возле девушки, ощущалась совсем иная сила. Рядом с ним сердце Диары само собой начинало быстрее гонять кровь по венам, дыхание учащалось и даже кожу, казалось, едва заметно покалывало от напряжения, звенящего в воздухе.
И все же некромантка делала вид, что ничего подобного не чувствует. Что перед ней максимум самый обычный дракончик Диких лесов, который ростом едва превосходил виверну. А вовсе не огромная махина, застилающая собой полнеба.
— И много ли ты видела иллишаринов в своей жизни? — медленно шевельнулся дракон, склонив к ней голову так неторопливо, словно боялся, что неосторожным движением может раздавить или сбить ее с ног.
В то же время Диара увидела в глубоких ярко-голубых глазах существа знакомые насмешливые огоньки.
Что-то теплое шевельнулось в ее груди.
Надежда.
— Иллишаринов? — переспросила она, старательно демонстрируя равнодушие и игнорируя замирающее от восхищения дыхание. — Ни одного. А вот самоуверенного мальчишку, который привык лгать и убегать от ответственности, — многократно.
Дракон дернулся, точно его ударили, а затем прищурился.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — проговорил он медленно и вдруг склонился еще ниже к ней.
Возле Диары замерла огромная драконья морда. Девушка чувствовала на себе горячее дыхание, будто внутри зверя полыхало пламя.
По спине прокатились мурашки.
Прямо возле нее в чешуйчатой пасти виднелись крупные, почти в половину ее роста, белые клыки. Казалось, стоит иллишарину глубоко вдохнуть, раскрыв рот, и он проглотит ее и не заметит.
Но с каждой секундой внутри некромантки все сильнее росла и крепла уверенность, что она права. Это не просто дракон. Она закрывала глаза и видела под опущенными веками знакомую пульсацию силы внутри этого удивительного существа. Более того, она чувствовала его эмоции. И сейчас — сильнее, чем еще пару минут назад.
Она точно была на правильном пути.
И этому дракону ее не обмануть…
Поэтому, снова скривившись, она нацепила на лицо слегка презрительное выражение и сложила руки на груди. На груди, внутри которой так бешено колотилось сердце.
— Не понимаешь, о чем я говорю? — фыркнула она и в упор посмотрела в сверкающие, глубокие, как сумеречная бездна, глаза иллишарина. — Вот это я и имела в виду. Так легко переспать с девчонкой, а потом сбежать бог знает куда, правда? Можно даже прикинуться зубастой и чешуйчатой страшилой, лишь бы девушке не показываться.
И демонстративно отвернулась, взглянув на горизонт вдали.
От собственных слов ладони покрылись испариной. Но Диара продолжала играть роль, краем глаза следя за реакцией дракона, которая тут же и последовала.
Иллишарин снова дернулся, словно она сделала что-то ужасно неприятное. А Диара почувствовала еще больше знакомых эмоций, что хлынули от дракона волной.
Раздражение, возмущение, готовность к ответной колкости — все то неуловимое и яркое, что заряжало воздух всегда, когда они с Лютером находились рядом друг с другом. Все то, от чего сердца обоих всегда бились быстрее.
Теперь она была абсолютно уверена: перед ней действительно был ее Лютер, ее Лаэрт. Вот только почему-то он был внутри этой огромной штуки с крыльями на полнеба. Некромантка не знала, как это произошло, но, признаться, ее удивление не было таким уж сильным. Казалось, о чем-то таком она догадывалась с самого детства, наблюдая крылатую тень за его спиной. Конечно, она и представить не могла, что человек может обратиться в древнюю могучую тварь. Но когда это произошло, она мгновенно поняла, что как раз это прекрасно все и объясняет. Абсолютно все.
