Некроманты редко прибегали к силе крови, и Лютер, как правило, не пользовался подобными методами. Однако прямо сейчас эта случайность оказалась как нельзя кстати. Парень напрягся, пытаясь проникнуть взглядом как можно глубже в анарель Диары, и наконец увидел то, о чем говорил Шерриун.
Старшая руна, которую принято называть «Смерть», хотя у нее есть и иное название — «Принц Смерти». Выходит, Диара и впрямь родня темному богу? И если в остальном ректор также им не солгал, то по всему выходило, что их отец, Тайрел Бриан Торре-Леонд, и есть Эншаррат! Принц Смерти!
— Ну и семейка подобралась, — тихо хмыкнул Лютер, покачав головой, но на него никто не обратил внимания.
Вот только в следующий миг, продолжая разглядывать Диару более глубоким и сильным сумеречным зрением, некромант вдруг заметил кое-что странное. На ее левой ладони зиял и пульсировал Тьмой еще один символ. Это был круг с вписанными в него причудливым образом крыльями летучей мыши.
Дыхание Лютера перехватило. Он мгновенно понял, что это была магическая печать договора. Вот только с кем же Диара могла заключить сделку, в случае невыполнения которой ее ждала смерть?
Взгляд сам собой упал на беловолосого вампира, а перед глазами всколыхнулась кровавая пелена бешенства.
— Не пора ли нам начинать? — в это время вдруг проговорил старик-упырь, потерев ладони.
— Нет! — воскликнула Диара и тут же тише добавила: — Вы еще не рассказали, как вы хотите… использовать нас с Лютером?
Она словно понимала, что им нужно время. Вот только казалось, что ректор ЦИАНИДа тоже об этом догадался. Он снисходительно улыбнулся, склонив голову, и махнул рукой остальным вампирам, давая знак приступать к делу.
А сам в этот момент продолжал говорить:
— С удовольствием расскажу, милая, — кивнул он, растянув губы и обнажив клыки. — Для ритуала мне нужно три темных божества. Неплохо, правда? Когда-то сложно было представить, что однажды у меня появится подобная мощь. Вот только я всегда говорил, что терпение окупается. Обязательно окупается. И когда я вступил на должность ректора этой замечательной академии, у меня появилась темная богиня безумия. Ишхара.
Вампир ласково погладил омерзительные останки женского тела в саркофаге и снова заговорил:
— Я продолжал ждать. Затем однажды на пороге моего кабинета появился мальчик, лишенный памяти, но обладающий удивительной силой. Я принял его и дал ему дом, еще не зная, что мне повезло встретить темного дракона в человеческом теле. Но чем сильнее становилась его сила, тем ярче начинала сиять руна эшгенрейского на его анарель. Сначала она была плохо различима, но уже тогда я понял, что это руна — «Черное крыло». Знак одного из иллишаринов.
Ректор добродушно улыбнулся своим воспоминаниям, словно рассказывал какую-то добрую сказку. А Лютер невольно коснулся рукой груди и тут же опустил ладонь.
— Последней оказалась девушка с руной «Принц Смерти». И она снова сама пришла в мой кабинет, потому что опоздала с зачислением. А ведь я мог много месяцев не замечать ее в толпе магиан! Что это, если не провидение, решившее вознаградить меня за все страдания? — воскликнул Нуар, широко разведя руки в стороны.
В это время один из слуг старого упыря взял у хозяина кинжал с черным лезвием и подошел к Лютеру. Полоснул его по ладони, дав крови стечь в серебряное блюдо, и пошел к Диаре.
Некромант сцепил зубы. Рана оказалась не слишком болезненной, но неприятной. А отвлекаться Лютер не мог. Ему никак не удавалось разрушить наручники чистой силой, хотя благодаря всевозрастающей ярости сумеречная магия уже плескалась в нем, как штормовое море. Она накатывала на блокирующее заклинание мощными волнами, но бесполезно утекала прочь, ничуть не повреждая странный артефакт на его запястьях.
И тогда Лютер вдруг понял, что ответ на эту сложную задачу на самом деле прост. Нужно лишь сделать то, чего он никогда не делал.
Вот только получится ли?
— В общем, — подходил к концу своего рассказа Нуар, — Ишхара уже мертва, и с этим, к сожалению, ничего не поделаешь. Но смерть вас двоих, — он по очереди посмотрел сначала на Диару, потом на него, — даст мне необходимый поток магии. Тьма трех богов сольется воедино, и я сумею повернуть время вспять.
— Это бред! — не смог не сказать Лютер, едва не выплюнув эту фразу. — Время неприкосновенно. Нерушимо.
Его так раздражали самонадеянность и фантастические планы старого упыря, что он не удержался.
Нуар покачал головой.
— Тридцать лет назад смерть двух богов открыла портал между мирами. Именно через него сюда пришли мы. Сегодня сила трех повернет время.
— Вы сошли с ума, — проговорила Диара, когда и к ней подошел вампир с кинжалом. Она с ужасом посмотрела на лезвие, воскликнув: — Такой магии не существует! Ай!!!
Она вскрикнула и дернулась, пытаясь вырваться из рук удерживающего ее блондинистого упыря, но он только сильнее прижал ее к себе и… что-то шепнул на ухо!
Помощник Нуара полоснул ей лезвием по ладони, собрал немного крови и вернулся к своему хозяину.
Блондин, которого Нуар, кажется, называл Элиасом, склонился ниже к девушке, прижимая ее сильнее, и снова шепнул что-то на ухо, будто заставляя успокоиться. Диара неожиданно затихла, широко раскрыв глаза.
Заметив, что Лютер поймал его за этим занятием, Элиас внимательно посмотрел на него и многозначительно улыбнулся, игриво приподняв бровь. Словно издевался.
Некромант был в бешенстве, но ничего не мог сделать. Ему нужно было еще время!!!
В этот момент взгляд Лютера заметила и Диара, неожиданно покраснев.
И только один Нуар, кажется, ничего не видел, продолжая оживленно рассказывать:
— Вампиры — символ остановки времени. Для нас оно почти мертво. Но тебе этого не понять, Диара Бриан. Тебя с детства учили, что темные боги — абсолютная сила. А Тьма — единственная мощь, которой можно по-настоящему управлять. Но это лишь в вашем мире. А там, откуда пришел я, в мире, который был колыбелью ваших богов, они могли останавливать солнце и осушать океаны. Магия сумеречных богов была иной. Не темной, универсальной. Эта сила позволяла говорить со зверями и управлять монстрами, создавать из воздуха предметы и… останавливать время. Поэтому мне нужно лишь немного порвать ткань реальности, открыв дорогу в тот мир, Диара. На нашу Беану. И тогда я смогу использовать заклятие Времяворота. Я запущу свое старение в обратную сторону. Снова стану молодым! — воскликнул он восторженно. — Признаться, мне не удалось бы, если бы не вы, — улыбнулся он через мгновение. — Но довольно болтать. Элиас, держи нашу девочку крепче. Тельмер, Шанрис и еще пятеро — держите иллишарина.
Он махнул рукой в сторону Лютера, и к нему тут же скользящими тенями приблизились семеро упырей, двое из которых были высшими. Судя по всему, те самые Тельмер и Шанрис. Все они были мужчинами, все как смерть бледные и мрачные. Некромант не запоминал их лиц, он был слишком занят удерживанием ревущей в груди магии, растущей и становящейся с каждым мгновением все шире и мощнее. Теперь уже звенящей почти у самого его горла.
