Книга Анабиоз, страница 48. Автор книги Сергей Палий, Алексей Гравицкий

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Анабиоз»

Cтраница 48

Что там сказал мужик? Четвертый круг нарезает?

Взгляд зацепился за мишуру. Десятки, сотни ленточек и проволочек. Люди здесь отмечают маршрут, ставят вешку. Потому что не могут попасть из точки «А» в точку «Б».

Я почувствовал, как страх холодной змеей возвращается внутрь, обвивает позвоночник, стискивает органы, морозит кровь.

Ни в коем случае не поддаваться. Идти. Пробовать. Петлять и блуждать, но не останавливаться. Ни за что! Остановка — смерть. И не зря псы рыщут в окрестностях. Они ждут тех, кто остановится.

Я оглянулся. Никого.

Так. Что еще говорил мужик? По прямой бесполезно? Попробовать через Парк Горького?

Попробуем.

Я пошел вперед, пружиня шаг. Чувствуя, как открывается второе дыхание. Твердо глядя на протоптанную сотнями ног дорожку в прибитой давнишним дождем пыли. И как раньше не замечал этой тропы?

Остановка — смерть. Движение — жизнь.

Пусть вокруг творятся странности. Пусть. Если мир существует, значит, основные законы природы все же работают. А если главные правила действуют, нужно просто-напросто понять, что второстепенно. И не лезть туда.

Только бы Эля не растерялась во всей этой кутерьме. Только бы не заблудилась в чудовищном зазеркалье. Только бы дождалась.

Дойдя до ближайшего перекрестка, я свернул налево, прочь с проторенной тропы. Двигаться по ней, наверное, и впрямь бесполезно: так и будешь петлять, пока не обессилишь от жажды и усталости на радость бродячим псам.

Не расслабляться. Идти вперед.

Дорога вильнула. Передо мной возвышался забор парка культуры. Чугунные прутья в одном месте будто растянули.

Я нырнул в дыру и снова оказался среди густых кустов. Какое-то время двигался сквозь заросли, раздвигая руками ветви, пока не выбрался на аллею. Сбоку замаячили сгнившие аттракционы.

Сердце радостно замерло. Неужто сработал совет мужика? Неужто удалось выскочить из хитрой петли проспекта?

Вдали, за будкой тира, мелькнула одинокая фигурка. Силуэт показался знакомым. Мой советчик в комбинезоне? Похоже. Что ж, навязываться не стану, а пойти следом лишним не будет. Если он угадал один раз, не исключено, что и теперь выбрал правильное направление.

Я пошел за мелькающей между зарослями фигуркой.

«А что, если мне просто повезло? — закралось сомнение. — А что, если здесь у каждого свой путь?»

Я зашагал тверже. В любом случае, мне нужно именно в ту сторону, к главному входу. Если не удалось пройти через Якиманку, то придется добираться до Арбата в обход…

Спина мужика исчезла за разросшимся на пол-аллеи кленом и больше не появлялась. Я ускорил шаг. В сумраке, под кроной дерева, едва не врезался в скелет скамейки, чертыхнулся и, отодвинув ветви, выскочил на свет.

В живот ткнулся гранитный парапет, вышибая дыхание.

Стало страшно. И вовсе не потому, что чуть не кувырнулся по крутому откосу, а потому, что внизу плескалась вода. И я бы охотно поверил, что за треть века Москва-река вдруг изменила русло и потекла по центральной аллее Парка Горького, но метрах в пятнадцати правее возвышались ржавые американские горки.

Ошибки быть не могло: я оказался на другом краю парка.

Ничего не кончилось, ни из какой петли я не вырвался. Кто-то незримый лишь слегка ослабил силок, чтобы поиграть с добычей, дать ей ощутить мнимую свободу, а потом дернуть еще сильнее.

Стиснув зубы, я развернулся и потопал обратно. Но не в обманчивые заросли клена, а мимо гигантских механизмов горок, к дороге, которая, по логике, должна была вывести меня на центральную аллею.

По логике. Да уж, смешно. Самое время и место поговорить о логике. Я опять промазал и вместо твердого фундамента наступил на избитую парадоксами зыбь. Провалился. Ладно хоть не утонул.

Оставив исполинские переплетения горок позади, я вышел на поперечную дорогу и едва успел затормозить перед натянутой на уровне груди леской. Отступил на два шага. Уставился на мутно поблескивающую нить. В памяти моментально всплыли сюжеты из фильмов и книг о войне, где герой нарывался на растяжку, срабатывала граната, и бедолагу разносило в клочья или отрывало конечности.

Я согнулся, аккуратно подлез под леской и, отойдя на несколько шагов, вновь затормозил. Обернулся. Толстую, натянутую не возле земли, а на высоте метра леску мог не заметить только такой очкарик как я. Либо растяжку ставил дилетант, либо… это не растяжка.

Кусты, где терялся один из концов лески, раздвинулись, и оттуда с хрустом, не таясь, выбрался давешний мужик в комбинезоне. Правда, выглядел он теперь много хуже: одежда потерлась, истрепалась, волосы были взъерошены, на щеках красовались несколько царапин — как свежих, так и затянувшихся. Одной рукой мужик держался за нейлоновую нить, второй отодвигал ветки, норовящие стегануть по глазам.

Увидев меня, он слегка удивился.

— Привет, пионер. Жратва есть?

Я машинально похлопал по пустым карманам и покачал головой.

— Жаль, — вздохнул мужик, переходя через дорогу и продолжая держаться за леску, словно боялся, что она порвется или выскользнет из ладони. — Целый день потратил, пока сообразил, что тут да как.

— Целый день? — сглотнув, переспросил я.

— Ну да, — кивнул он, хмурясь. — Чего тупишь? Я ж вчера тебя на проспекте видел, возле меток… Бодро выглядишь. Точно, хавки нет?

Я снова помотал головой.

— Ну и хер с тобой, пионер, — озлобился мужик. — Смотри, не пристраивайся, а то опять полдня буду плутать.

Он с хрустом исчез в кустах на противоположной стороне дороги, а я так и остался стоять, ошарашенный. Меня терзало смешанное чувство дежа вю и свежего страха.

Он утверждал, что бродит здесь уже сутки. Я видел его час назад.

Наплевав на просьбы мужика «не пристраиваться», я схватился за туго натянутую леску и пошел следом за ним. Проломился через кустарник, добрался до мертвой подстанции, обнесенной забором. Леска крепилась за угловую стойку, и от нее же начиналась новая, уходящая к проваленному балагану, а от него еще одна — в просвет, где виднелась центральная аллея.

Перехватившись, я направился по нити, потом взялся за следующую и уже через полсотни метров оказался посреди аллеи, возле фонарного столба. От него в разные стороны разбегались сразу несколько лесок и капроновых бечевок. Со стороны летней эстрады ко мне двигалась целая группа: три человека шли гуськом, крепко держась за путеводную нить.

Так вот оно что! Неужели, если ухватиться за леску и не отпускать, то можно попасть на другой ее конец?

Я потер ладонями лицо. В любой другой момент, я бы принял происходящее за ахинею. В любой другой, да. А теперь — стоял посреди Парка Горького, через который невозможно было пройти без направляющих нитей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация