— Нет. В основном это просто общий фон, эмоции. Если только речь не идёт о полном внедрении в сознание, когда ты оказываешься внутри чьих-то мыслей. Но тогда ты просто… ловишь тот самый момент. Это не фривольное движение в обе стороны. А сиюминутные схваченные образы. С гуманоидными расами проще. С другими, как ящеры или арахниды, приходится сложнее, потому что картина мира совсем иная и надо приспособиться. Внезапное внедрение в сознание чужеродной расы окончится тем, что ты либо увязнешь, сойдя с ума, либо разорвёшь эту клетку.
Я слушала Рэмиана, словив себя на мысли, что впервые разговаривала с ним так долго. Ха… Раньше повода и возможности не представлялось.
Трап уже был у самой поверхности земли. Я поднялась по его ступенькам, заходя в уже знакомое мне нутро воздушного катера. И забралась в то же самое кресло под слегка насмешливым взглядом Тирана. Рэмиан ничего не сказал. Он отвернулся и прошёлся по рубке, активируя приборы.
— Подождем, пока система загрузится.
— Ты не ответил.
Мне самой боязно от собственной дерзости. Сердце билось в бешеном ритме. Я вцепилась пальцами в подлокотники. Я бросала слова в спину Рэмиана, осматривая мощную мужскую фигуру с широкими плечами.
— Да неужели? — хмыкнул Тиран, прерываясь на мгновение, и вновь вернулся к работе с приборами.
— Ты рассказал о других… о чужеродных организмах. Но не обо мне.
Рэмиан подошёл ко мне и вытянул ленты ремней кресла, поглаживая эластичный материал пальцами.
— Папаша тебя не просвещал в особенности расы, так ведь?
Мне не нравился его насмешничающий тон, но Рэмиан был прав. Как бы мне ни хотелось соглашаться с ним хоть в чём, признавая его превосходство и правоту, но он прав. И я проглатывала эту правду, почему-то чувствуя, что вместе с ней проглатываю наживку с острым крючком.
— Нет, не просвещал.
— Хотелось бы мне самому знать гораздо больше, почему с тобой немного иначе, чем с другими гуманоидами. Проще и легче. Когда ты думаешь о чём-то чётко и ясно, я просто могу это считать вот так, — Рэмиан щёлкнул пальцами и закрепил на мне ремни безопасности. — И чем чаще я тебя «читаю», тем проще это выходит.
Вот и всё.
Рэмиан уселся в своё кресло. Я старалась подумать о чём-нибудь другом, но мысли, как назло крутились только вокруг того, что я, обладающая пси-энергией, тоже смогла бы почувствовать эмоции и мысли Рэмиана.
Я уже их чувствовала, когда они вырывались из-за его заслонов. А его энергию я и без того чувствовала так, как слышат гул высоковольтных проводов, но только внутри себя. Рэмиан не подал вида, что понял, о чём я подумала. Но он прислушивался и подглядывал исподтишка, потому что стоит мне только подумать о том, как бы сделать так, чтобы он не знал моих мыслей, он резко повернулся в мою сторону, впиваясь колким взглядом мне в лицо.
— Плохая идея, Кейтлин. Очень плохая. И она мне не нравится.
Рэмиан нажал на кнопку и раздался громкий гул: взревели двигатели. Через несколько секунд катер взмыл в воздух очень резко, задрав нос высоко. Опять сердце резко дёрнулось вниз и вернулось на место, как в первый раз.
— К этому невозможно привыкнуть, Кейт. Если тебе это в кайф, то будешь наслаждаться каждым полётом.
— Прекрати.
— Что именно? Опустить катер обратно на поверхность?
— Нет. Читать мои мысли и отвечать вслух. Я поневоле начинаю чувствовать себя безъязыкой и немой.
Рэмиан внезапно раскатисто рассмеялся:
— Безъязыкая. Да-а-а, у меня тоже сложилось такое впечатление… Однажды.
Мои щёки начали полыхать, а изнутри поднялось желчное раздражение и недовольство: ублюдок. Обязательно было напоминать об этом постыдном моменте? Нет, всё-таки в этом… мужчине нет ничего хорошего. Он может только прикидываться живым. Иногда у него хорошо, получается создавать иллюзия живого общения, как совсем недавно.
Но потом раздаётся щелчок… Фокусник сдёргивает ткань, под которой раньше угадывались очертание тела. Смятая ткань летит на пол, и под ней оказывается пустота. А в случае с Рэмианом — ещё и пугающий, холод, пожирающий всё, к чему бы он ни прикоснулся. Почему-то обида остро начало колоть меня изнутри.
Я перевела взгляд в иллюминаторы. Поверхность планеты быстро удалялась, становясь мелкой и незначительной. На этой планете не было таких густых облаков, и зрелище казалось не столь захватывающим. Перед глазами не возникало чудесных нагромождений водяного пара и пыли. Но ощущение полёта было всё то же: приятно волновало кровь, затопляя щемящим чувством изнутри. Я позволяла ему завладеть собой и расслабляюсь, не замечая, как на губах появилась улыбка.
— Зря ты думаешь, что здесь не на что посмотреть. Немного терпения, — произнёс Рэмиан, управляя летательным аппаратом.
Катер ещё быстрее начал набирать высоту и резко взмыл вверх над редкими облаками, унося нас вперёд, к далёкому горизонту. Вдруг солнечный луч ярким бликом коснулся поверхности горизонта и исчез, как чудесный мираж. Глазам было немного больно смотреть на расплавленное золото. Но зрелище — безумно красивое.
Катер замедлился. Рэмиан выровнял его полёт. И теперь солнце вновь начало скользить по горизонту, но уже впереди нас. Создавалось впечатление, что солнце убегало далеко вперёд, а мы неслись изо всех ног, чтобы поймать его.
Азарт ловцов солнца, невозможный и сумасшедший, бурлит в крови.
— Хочешь попробовать? — резко спросил Рэмиан, барабаня пальцами по штурвалу.
Я недоумевающе посмотрела на него, чувствуя его напряжение и нетерпение, напополам с затаённым ожиданием. Словно хищник занёс лапу и думает, опустить ли её вниз или выждать более подходящий момент для атаки.
— Я не умею управлять… Даже планетарным элементарным катером, не говоря уже об этом.
— Я не собираюсь полностью перекладывать на тебя управление катером. Это было бы безумие. В тот же момент мы бы рухнули вниз. Неужели я похож на безумца?
— Временами, — призналась я, пойманная в ловушку его магнетического взгляда.
Рэмиан нажал на несколько клавиш и расстегнул ремни, встав с кресла.
— Ты же не управляешь катером сейчас!
— Нет Вставай, попробуешь сделать это сама.
Пол катера начал покачиваться под ногами. Я встала, опираясь на протянутую ладонь Рэмиана. Он уселся в кресло пилота сам и, поймав мой недоумевающий взгляд, улыбнулся. Рэмиан хлопнул ладонью по своим коленям, предлагая мне усесться на них.
— Пошевеливайся, Кейт. Катер сейчас находится без управления.
Я уже начала жалеть, что согласилась лететь с Тираном. Потом вспомнила, что у меня и выбора-то не было. Как нет его и сейчас. Я осторожно присела на самый край мужских колен. Рэмиан обхватил за талию и крепче прижал меня к себе, расположив поудобнее.
