– Забирайте, раз оно вам так нужно!
– Если вы останетесь в нижнем белье посреди улицы, мы будем вынуждены вас арестовать, мисс, – сказал офицер. – У вас есть одежда? Оденьтесь и давайте спокойно вернем платье в салон.
Но вся моя одежда осталась в салоне. А Майка уже и след простыл. Возвращаться я не могла, как и объяснить, почему для меня так важно это новое состояние и острое ощущение свободы.
– Вам нужно платье? Вот оно. А я пойду, – ответила я офицерам, вскинув подбородок.
– Тогда вы не оставляете нам выбора, – тяжело вздохнул полицейский и, набрав полную грудь воздуха, выпалил: – Вы имеете право хранить молчание, но все, что вы скажете, может быть использовано против вас…
Меня посадили в патрульную машину, следом швырнули платье и увезли в участок.
И вот я здесь, все еще в платье, и звоню Саре. Выбора у меня нет.
– И что тебе надо, подельница мафии? – спрашивает подруга, едва сдерживая смех.
– Сара, черт возьми! Не шути так. Тут телефон наверняка прослушивается.
– То есть это не шутка? Ты действительно в участке?
– А ты мне до сих пор не веришь?
Я повторила ей о ссоре с Майком и бегство из салона, и то, какую сумму выкупа мне назвал коп.
– Детка, кажется, у нас проблемы, – протянула Сара. – У меня нет таких денег. И у тебя вроде тоже нет. Почему вообще так дорого? Там скидки не предусмотрены?
– Сейчас обойду все камеры и спрошу, нет ли ни у кого в участке скидочной карты. Сара, черт возьми! Побудь серьезной хоть пару минут!
– Да я серьезна как никогда. Но реально почему так много?
– Это счет из салона за платье.
– Сбежавшая невеста за решеткой? Что-то новенькое.
– САРА!
– Не могла платье дешевле напялить?
– В следующий раз обязательно сверюсь с ценником!
– Мисс, у вас последняя минута, – напомнил коп за столом.
– Сара, черт возьми. Я верну деньги! Только надо их сейчас где-то найти.
– Например, можно позвонить одному из своих сексуальных боссов.
– Нет!
– Детка, у меня других знакомых миллионеров нет. И вряд ли они появятся в ближайшее время.
– Я НЕ БУДУ ИМ ЗВОНИТЬ! Лучше сгнию в тюрьме! Сара, найди деньги, пожалуйста.
– Положите трубку, мисс.
– Я буду тебя навещать, детка, – сказала на прощание подруга.
Я коснулась лбом холодной стены.
– Возвращайтесь в камеру, мисс.
Ничего не оставалось, как подобрать юбки и поплестись обратно в камеру. Администратор салона связалась с полицией и сказала, что оно утратило товарный вид и теперь я должна оплатить полную сумму. Она любезно забрала свои обвинения в краже, выставив только счет за само платье. Уверена, она накинула еще сверху. Теперь нужно было заплатить за платье и штраф за то, что я пыталась пройтись по улице в нижнем белье.
Оказалось, что гулять в неглиже по улицам даже дороже, чем выйти замуж. В итоге сумма выкупа набралась приличная.
– А вот и наша Джулия Робертс! – прошамкала бездомная в камере при виде меня.
– И вовсе я на нее не похожа, – проворчала я.
– Волосы рыжие, платье свадебное и кроссовки есть. Значит, похожа. У нас «Сбежавшую невесту» часто в тюрьме крутили.
– Круто.
– Со свадьбы сбежала или у тебя костюмированная вечеринка была?
– От жениха. Хотел развести меня на деньги.
А я повелась. Хорошо, что замуж выйти за него не успела. Боже, какая я все-таки была дура…
– Молодая еще. Значит, есть время исправить ошибки. Меня, кстати, Барбара зовут.
– Меня Эмма. Время, может, и есть, а вот второго шанса мне уже не дадут…
– Первый раз сидишь, да? В первый раз все страшно плохим кажется.
Я перестала ерошить волосы.
– Серьезно? А что здесь можно найти хорошего?
– Халявная еда, например, – улыбнулась гнилыми зубами бездомная.
– Круто, – повторила я.
– Сразу видно, что ты не голодала еще в жизни, – обижено покачала головой женщина.
– Ну скоро начну, судя по всему.
Мы помолчали какое-то время. Тихо тикали часы вдали в коридоре.
– А почему вы здесь оказались? – спросила я Барбару.
Она была в лохмотьях, поверх грязных волос повязан красный платок с логотипом «Кока-колы».
– Хозяин пиццерии обиделся, что я копалась в его мусорных баках. Разве я виновата, что у него такая паршивая пицца, что ее даже бесплатно противно есть?
Я хмыкнула.
– Это где? Чтобы я знала, какое заведение обходить стороной.
– На пересечении Восьмой и Третьей авеню.
– Знаю-знаю! – расхохоталась я. – А ведь там действительно паршивая пицца. Его самого сюда посадить надо было! За то, что он втюхивает народу.
– Вот и я об этом ему говорила, – обрадовалась Барбара. – Но копы все равно меня увезли. Наверное, я им понравилась.
Я расхохоталась.
– А как так вышло, что вы оказались на улице? Если не хотите, то не отвечайте.
– Да в порядке уже. Это давно было, отболело все. У меня в квартире был приют для животных. Собирала собак и кошек с улиц, лечила их, кормила, а жильцы дома стали жаловаться. На вонь и запах. И что нельзя держать в квартире столько. Потом стали угрожать. Я старалась редко уходить из дому, чтобы не оставлять животных одних. Но, разумеется, не могла не уходить совсем. И вот… один раз вернулась, а там зоозащитники, чиновники, копы. Забрали у меня всех, развели по приютам. Больных усыпили… Я, конечно, тогда уже за комнату не платила, вот меня и выселили. С тех пор так и живу, на улице. Теперь никто у меня моих питомцев не отберет.
– Но вы же сейчас за решеткой.
– Пару дней подержат, потом выпустят, – пожала плечами женщина. – Так всегда бывало. И я вернусь к своим, у меня знаешь их сколько? Мы живем вместе под мостом, а иногда случаются облавы, как эта. Но что они могут со мной сделать? Ничего.
– Мне… очень жаль, что все произошло именно так.
– Спасибо, Джулия Робертс, – сказала она с хитрой улыбкой.
К той стороне решетки подошел коп и сказал:
– За вас внесли залог, мисс.
Я подскочила. Вот так Сара, вот так молодец! Как быстро! А говорила никого нет, никто денег не одолжит.
– Прощайте Барбара, вот мой номер, если вдруг захотите отведать действительно хорошей пиццы, звоните.
Она обещала.
Покинув камеру, я подписала нужные бумаги и забрала то немногое, что отняли у меня при заключении под стражу. Телефон и пустой бумажник. А платье и так было на мне.
