Вибрация моих стонов передается и ему, когда я заглатываю его сильнее. Я подхватываю быстрый ритм Джеймса, который движется так быстро, что, несомненно, вот-вот кончит.
И именно Джеймс тянет свою руку ко мне между ног и хватает всего одного касания, чтобы меня затрясло мелкой дрожью, а перед глазами потемнело.
Александр подхватывает меня за подбородок и жадно целует в губы, пока я кончаю от глубоких, резких толчков Джеймса.
После Джеймс поднимается и уходит в ванную, пока меня все еще потряхивает от удовольствия. Александр проводит языком по моим губам и целует меня, а, отдышавшись, приподнимаюсь, и смыкаю губы вокруг его члена, и ему требуется всего пару мгновений, чтобы кончить следом.
Из ванной возвращается Джеймс, плюхается на кровать рядом и шепчет, не открывая глаза:
– Не думай, что так просто отделалась, детка. Мы еще не закончили…
Он прижимается к моей спине, обнимая за талию, и проходит не больше, чем пару минут, как я слышу, как выравнивается его дыхание.
Александр притягивает меня к себе ближе и шепчет:
– Если ты голодна, можем спуститься вниз.
– Нет, ты точно не человек, – едва слышно отвечаю я.
Мои глаза тоже закрываются. Впервые я чувствую себя на своем месте и наконец-то довольной. И еще очень хорошо понимаю Джеймса – настало идеальное время для сна.
Боже мой, как я люблю их.
И кажется, я все-таки сказала это вслух, потому что тогда же моих губ ласково касается Александр и шепчет:
– И я тебя.
Глава 27: Александр
Утром я проснулся первым.
Фраза «спать втроем», конечно, будоражит воображение, но на деле – действительно провести втроем ночь в одной постели чертовски неудобно. Особенно после того, как целых десять лет проводил ночи в одиночестве.
Эмма разговаривает во сне. Дважды за ночь она будила меня невнятными бормотанием о том, что должна быть с обоими, и это не могло вызвать ничего, кроме улыбки. А вот когда она громко и четко произнесла: «Отвали, Майк» – я напрягся.
Конечно, Майку не повезло, его отшили, но не мешает вообще выведать, кто он такой и как так вышло, что Эмма оказалась в тюрьме, потому что этот мудак не смог заплатить за платье.
Где это видано, чтобы невеста сама покупала платье на свадьбу? Что это за жених такой?
В прерываемых храпом Джеймса снах я давал отпор этому Майку и такой поверхностный сон только вымотал еще больше. Так что как только за окном стало светать, я поднялся, нашел свою одежду и отправился на поиски кухни.
Утренний стояк был явно иного мнения о том, чем нужно было заняться прямо с утра и как будить Эмму. Никакой жалости. Кто же будет женщину в шесть утра? Но упрямой физиологии было плевать. Я снова хотел ее.
И все же, если она легко простила меня, сам я не мог простить себе ту отвратительную характеристику. С другой стороны, если бы босс ее не уволил, то у Эммы нашлись бы деньги, чтобы оплатить платье. И что тогда?
Сам заварил кашу – сам и исправлю. Пока прокручивал в голове варианты, услышал шаги. Проснулся Джеймс.
Все еще сонный и взъерошенный, он молча пожал мне руку. Потянулся к кофе-машине, изучил кнопки и даже отыскал инструкцию в нижних ящиках на кухне.
– Как думаешь, она варит ту сладкую бурду, которую пьет Эмма? – спросил он, подавив зевок.
– Это называется мокачино.
– Ага, – кивнул Джеймс. – Господи, я с трудом буквы различаю. Нельзя читать инструкции до первого глотка кофе.
Я погуглил рецепт и сказал:
– Нам нужно молоко или сливки. А еще корица. И эта модель должна вбивать молоко, так что ищи тщательнее.
– О, есть. Достань молоко из холодильника и давай попробуем.
Я налил немного в молочник и передал Джеймсу.
– Поднести и нажать, чтобы струя пара под давлением… – пробубнил он себе под нос скороговоркой. – Ну вроде все просто!
Он опустил краник в молочник и надавил на него. Вместо пара в молоко хлынула вода, причем холодная.
– Та-а-ак, – протянул Джеймс. – А молока в холодильнике много?
– Я только открыл упаковку.
– Ладно, – Джеймс вылил молоко в раковину, налил новую порцию и углубился в инструкцию. – Ага, вот пропустил – «кофемашине сначала нужно поднять давление». Подождем.
Когда давление стало в норме, Джеймс снова поднес молочник и дернул за рычаг. Теперь вода была горячая, но опять же – только вода. Никакого пара.
– Да что не так-то?! – взорвался он.
Я ткнул пальцем в инструкцию:
– Сначала выпустите воду и убедитесь, что вместо воды идет пар.
Джеймс вылил и эту порцию разбавленного молока.
– Ну, на этот раз уже точно должно получиться!
– Стой!
Я не успел. Джеймс также резко, как и в прошлые разы надавил на рычаг, и краник дыхнул паром. Но из-за того, что это было слишком резко, молоко не превратилось в пену, под давлением пара оно просто хлынуло из молочника прочь, разлетаясь во все стороны.
– Рычаг опускать медленно, – прочел я в инструкции.
Чертыхаясь, Джеймс вымыл молочник. Налил еще одну порцию.
– Все, это последняя. Больше молока нет. Теперь или никогда.
Он проделал все те же движения правильно: сначала выпустил воду, пока не повалил пар и на этот раз плавно нажал на рычаг. Молоко не убежало и под действием горячего пара действительно превратилось в пену.
Джеймс торжествовал. Ровно до того момента, пока я не сказал:
– Супер. Только Эмма еще спит.
Глава 28: Эмма
Этим утром я впервые поняла, что наконец-то выспалась. Еще бы! После того, что произошло накануне, больше никаких горячих снов, которые бы мешали основательно выспаться.
Глаза я распахнула с замиранием сердца, но постель оказалась пуста.
Одно дело мечтать и даже «зажигать» на пару, когда с ума сходишь от желания, и совсем другое посмотреть в глаза обоим при свете дня. Откуда только такая внезапная скромность после того, что я творила вчера?
О боже. Воспоминания обдали меня, как жаркий ветер в пустыне.
Я с головой укрылась одеялом, решив, что так и просижу до скончания века. Знаете, мечтать-то можно о многом, на то они и мечты, но когда самые смелые мечты происходят на самом деле…
ААА! Я ведь действительно переспала с ними обоими!
Одновременно!
Для верности я еще и зажмурилась, повторяя только: «Боже мой, о боже мой, представляю, что скажет Сара!» Хотя что бы ни говорила Сара, «горячей штучкой» я до этой ночи не была. А вот теперь уже не отвертишься.
