– Откуда ты знаешь? – подал голос Александр.
– «Синвей-Юните», – я постучала пальцем по наработкам Зака Пиллоу. – Узнаю их манеру вести бизнес. Они пытались и меня подкупить. Месяца три назад. Еще целый месяц впустую уговаривали, убеждая, что для вас самих потери будут незначительными.
– Но зато в плюсе останется «Синвей-Юните», – мрачно сказал Александр.
– Ага, – кивнула я. – Вот Зака Пиллоу они, похоже, убедили быстрее.
– А что твой босс сказал на это? – спросил Александр.
– Посоветовал согласиться. Тем более, что те готовы были заплатить, независимо от того будет ли по итогу подписан контракт или нет. Такой шанс все равно не исключался, зная, ваши упрямые характеры и взаимоотношение.
– Посоветовал согласиться? – процедил Александр.
– Доказательств у меня нет, – поспешно сказала я, – да и он не дурак, все это говорилось полунамеками. Так чтобы никто не подкопался, даже если бы у меня был с собой работающий диктофон.
– Зато ему было очень удобно вышвырнуть тебя потом на улицу из-за одной только характеристики. Чтобы ты не выдала его в случае, если это всплывет наружу.
Ах, вот он к чему клонит.
Я коснулась руки Александра.
– Не надо, – сказала я с нажимом. – Я же сказала, что понимаю, почему ты отправил ту характеристику. Жаль, что эта бумага испортила мое личное дело, но я справлюсь. Вот увидишь.
Александр поиграл желваками, глядя на меня. Потом перевел взгляд на Джеймса.
Тот незамедлительно кивнул.
– Ага, о том же подумал. Сейчас вернусь, – бросил Джеймс, поднялся и вышел в холл.
– Что происходит? – спросила я. – Не могли бы вы не общаться телепатически, хотя бы в моем присутствии?
С Александра словно спал морок. Он хмыкнул и улыбнулся.
– Все говорили, что мы словно читаем мысли друг друга.
– О да, очень похоже, что так и есть. Так что произошло и куда пошел Джеймс?
– Исправлять мою ошибку.
– Что это значит?
– Всё! – громыхнул довольный Джеймс, возвращаясь. – Зак Пиллоу уволен.
Александр кивнул, а я уставилась на них обоих:
– Черт возьми! То есть решили и ему испортить жизнь, не только мне?!
– Нет, решили избавиться от адвоката, который работает еще и на конкурентов, – ровным голосом ответил Джеймс.
– А кто вам теперь поможет? Вы ведь…
– Что? – ухмыляясь, спросил Джеймс. – Не могли раньше даже находиться в одной комнате? Ну, мы теперь даже спим вместе, если ты не заметила.
– Ты перегибаешь палку, Джеймс, – тут же холодно отреагировал Александр.
И я узнала этот тон – как непозволительно долго он общался со мной только таким подчеркнуто отстраненным голосом.
– Прости, Эмма, – мигом присмирел Джеймс. – Но серьезно… Это будет даже честно, если ты сделаешь это.
– Я? Что сделаю?
– Поможешь нам привести контракт в удобоваримый вид. Ты ведь это уже сделала однажды.
– И вы его разорвали.
– Обещаю не трогать его, если только ты не собираешься снова выскочить за кого-нибудь замуж.
– Все равно, – я покачала головой. – Я безработная.
– Разве у тебя закончилась лицензия адвоката?
– Нет, но… Одиночки не курируют такие проекты. Это ведь…
– Нарушение общественно-юридических правил и норм, – закончил Александр. – Но, кажется, ты уже поняла, что мы любим их нарушать?
О да.
– Тогда за дело.
Глава 29: Эмма
За тот час, пока не закончились пончики, мы расправились с самыми простыми пунктами, которые и прежде не вызывали у них горячих споров. Самые опасные и острые пункты я оставила на потом. И не только, потому что не хотела сейчас выслушивать непримиримые дебаты, но и потому что не принимала эту работу над контрактом всерьез.
За возможность курировать слияние их медийных фирм соперничали многие юридические конторы страны, и было невероятным считать, что проценты от сделки могут достаться юристу-одиночке.
Что-то доказывая им, я поднялась и потянулась за бумагой на другом конце стола. Если до этого хоть один из них сам подавал мне нужный листок, теперь они оба превратились в статуи. Те графики нужны были, чтобы убедить их в правильном распределении персонала, но большой круглый стол не давал мне дотянуться до нужных документов.
Лишившись терпения, я обошла стол и подхватила бумагу, торжествующе глядя на этих двоих. Я-то приняла их молчание за знак согласия. Им же явно было не до того, о чем я только что распиналась.
Хищная, мужская сила, исходившая от них, была почти физически ощутимой. Я опустила глаза и увидела, что не так. Почему вместо разумных боссов передо мной оказались два одержимых самца.
Халат раскрылся на груди. И когда я нагнулась над столом, то моя грудь оказалась у всех на виду.
Не говоря ни слова, Александр медленно поднялся первым и двинулся на меня. Мир перед глазами качнулся, как будто я только что выпила не кофе, а бутылку виски.
Я схватилась за край столешницы, когда он обнял меня сзади, прижимаясь всем телом.
Он мягко забрал из моих рук бумагу, а потом, схватившись двумя руками, сдернул с плеч халат, который, впрочем, оставался крепко-накрепко завязанным на талии. Там он и повис, оставив верхнюю половину моего тела полностью обнаженной.
Я поняла, что задыхаюсь от его напора. Александр покрывал поцелуями голые плечи, пока его руки ласкали грудь. Его объятия были крепкими, железными. От холода и желания соски мигом затвердели.
Бедрами я вжалась в стол, все еще хватаясь за край столешницы руками. На нем по-прежнему было полно документов, а еще за ним так и сидел Джеймс. Наши взгляды перекрестились.
Пока Александр действовал с напором, Джеймс, наоборот, сегодня решил применить другую тактику. Он поднялся медленно, как затаившийся хищник, и стал приближаться, не сводя с меня взгляд. С меня и с того, как по моему телу скользили руки другого мужчины.
Он встал почти вплотную ко мне, развернув к столу боком. Медленно коснулся узла на талии и принялся развязывать пояс. Как только ему это удалось, халат упал на пол.
Оба мужчины замерли, заметив, что все это время на мне даже белья не было.
– Эмма, – прошептал Александр, – ты можешь выбрать.
– Что выбрать? – ответила я едва слышно.
– Кого-то одного.
Я коснулась одной рукой Александра позади меня, а второй притянула к себе Джеймса.
– Нет, – повторила я упрямо. – Обоих.
Они оба были полностью одеты, в отличие от меня, голой и зажатой между ними. Я не сдержала стон, когда бедрами почувствовала их выпирающее из штанов желание.
