– Что это?
– Лисья шкура, – объяснила Илеана, разложив ее по полу. На мгновение женщина оставалась совершенно неподвижна.
Затем одним быстрым движением Илеана взяла кинжал и ткнула его в подушечку безымянного пальца.
Хендрикс тихо вскрикнула, а Эдди вздрогнул.
– Боже, – пробормотал он.
Кровь выступила на поверхности кожи Илеаны, образовав идеальную красную каплю, которая стекла по запястью.
– Ритуал, который вы провели, был наверняка правильным, но я предполагаю, что он не имел четкой направленности. – Илеана встала коленями на лисью шкуру и, используя окровавленный палец как ручку, начала рисовать на шкуре. – Духи должны понять, чего мы от них хотим. Ритуал окуривания укажет им путь из вашего дома, а твое жертвоприношение упокоит их гнев, заставив двигаться дальше.
С восхищением, смешанным с ужасом, Хендрикс наблюдала за появлением странных рисунков и символов. Интересно, где Илеана научилась всему этому?
Женщина нарисовала последний знак на шкуре лисы, а затем села на пятки, вытирая окровавленный палец о джинсы. Она собрала пучки трав с пола и встала, передавая по одному Эдди и Хендрикс.
– У кого-нибудь из вас есть огонь? – спросила она.
Эдди вытащил зажигалку из кармана, и Илеана жестом пригласила его зажечь пучки.
Как только те занялись дымком, она сказала:
– Окуривание сработает, только если дым попадет в каждый уголок дома. Вы должны будете открыть каждую дверь, каждый шкаф, даже шкаф для посуды. Призраки спрячутся, если вы дадите им такой шанс. Вам надо, чтобы дым пропитал весь дом, чтобы у них не было другого выбора, кроме как следовать за ним.
Хендрикс почувствовала холод где-то глубоко внутри. Она кивнула.
Илеана повернулась и начала осторожно продвигаться по Стил-Хаусу, тихо чадящий пучок шалфея перед ней выглядел как путеводная звезда. Хендрикс не могла точно описать запах этого дыма, но он напомнил ей кладбище на похоронах бабушки.
Странная смесь земли и цветов.
Сперва они вышли на улицу и, обойдя дом, спустились в подвал.
– Здесь вы провели свой первоначальный ритуал, верно? – спросила Илеана, когда Хендрикс и Эдди окуривали дымом дальние углы помещения. – Есть ли какая-то особая причина, по которой вы выбрали это место?
– Марибет умерла здесь, – ответил Эдди.
Хендрикс опустилась на колени, чтобы окурить дымом темноту под лестницей. Она уже была готова к тому, что тени начнут двигаться, как в ту ночь, когда взорвалось вино, но они остались на месте.
– И я увидела кота, – добавила она. – Не настоящего кота, а его призрака.
Она чувствовала себя немного глупо, признаваясь в этом, но Илеана перестала двигаться и посмотрела на нее.
– Ты видела кота?
Хендрикс кивнула на стену.
– Он пробежал сквозь эти полки.
– Хм, – пробормотала Илеана.
Затем они направились на второй этаж, распределившись так, чтобы окурить каждую комнату, шкаф и ванную. Дым был густым и белым. Он собирался в углах под потолком. Хендрикс знала, что может закашляться, если вдохнет слишком глубоко.
Наконец они поднялись по лестнице на второй этаж.
– Я возьму на себя ванную, – сказала Хендрикс, начиная окуривать коридор. Илеана кивнула и осторожно толкнула дверь в спальню Брейди, в то время как Эдди остался в коридоре, размахивая тлеющим пучком за стенами, лишь наполовину обшитыми пластиком.
Дверь слегка скрипнула, когда Хендрикс вошла в ванную и ощутила холодную плитку под босыми ногами, а на щеках – холодный воздух, проникавший из оконной рамы.
Дрожа, она остановилась перед раковиной и положила на ее угол дымящийся шалфей.
«Любовь как таковая», – подумала она.
Она пыталась дышать, но у нее получались только короткие, неглубокие вдохи, от которых голова поплыла. Каждая мышца в ее теле была напряжена, словно резинка, готовая вот-вот лопнуть, а пульс стучал быстро и неровно. Она все ждала, что нечто выскочит на нее из тени, протянет руки к ее шее и оскалит зубы.
И тот факт, что ничего не происходило, не помогал. От этого ожидание стало еще томительнее.
Медленно выдохнув, она открыла кран, позволив воде наполнить раковину.
Ее собственное отражение уставилось на нее: волосы зачесаны в неопрятный пучок, на лице ни грамма косметики, так что прекрасно видны темные тени под глазами и серый оттенок кожи. Она выглядела ужасно. Уставшей. Хендрикс склонилась ближе к зеркалу, прищурившись, стала рассматривать поры, и провела пальцами по линии волос. Пар поднялся из раковины, зеркало запотело.
Покачав головой, она наклонилась над раковиной и набрала в ладошки воду, несколько раз поплескав себе в лицо.
Что-то зашуршало позади нее.
Хендрикс резко дернулась, вода все еще капала с ее щек. Она так быстро мотнула головой, что случайно прикусила язык. Вкус крови наполнил ее рот.
Съежившись от страха, девушка поднесла руку к губам, осматривая комнату, отражавшуюся в запотевшем зеркале.
Стены были совсем недавно окрашены в сиреневый цвет и стояли голыми, потому что картины повесить они еще не успели. Слева от нее был унитаз, а над ним маленькое окно с опущенными жалюзи. Прямо за ней была ванна, а стена была скрыта занавеской для душа, которую Хендрикс привезла из их старого дома. На белой занавеске виднелись силуэты диких кошек. Все выглядело именно так, как должно было.
Так почему же ее сердце билось чуть быстрее?
– Присмотрись.
Не отводя глаз от остальной части комнаты, она нашарила руками кран, рывком выключив его, а затем потянулась вперед, чтобы протереть ладонью запотевшее зеркало.
Молчание, казалось, сгущалось вокруг нее. Она нахмурилась, ее глаза встретились с глазами в отражении. Что же такое ей послышалось? Это было лишь едва заметное движение, похожее на легкое шевеление ткани. Вероятно, она зацепила коврик на полу или задела занавеску.
– Еще один.
Голос вернулся. Он говорил прямо в ее голове. У нее перехватило дыхание.
Сузив глава, она снова перевела взгляд на занавеску душа.
Ткань не двигалась, но Хендрикс померещилось, что она видит тени, движущиеся за ней. Очертания кого-то, кто сидел в ванне, а теперь медленно поднимался.
– Нет, – простонала она. Девушка обернулась, тяжело дыша. Ее руки нащупали край раковины, и она крепко, до боли в ладони, держалась за ее острый угол. Теперь она стояла спиной к зеркалу и смотрела прямо на занавеску.
Тени не было. Там не было никого.
Хендрикс застыла в оцепенении, в груди ее разрастался ужас. Она вся дрожала.
Шаг за шагом, она начала медленно отступать от раковины, одной рукой потянувшись к двери. Ей нужно было выйти отсюда, вернуться к Илеане. Она опустила руку на дверную ручку и, когда та не повернулась, взглянула на нее, повернувшись спиной к ванне.
