Дункан растерянно моргнул - у этой штучки есть темперамент.
- Приношу извинения. Давайте вернемся к завещанию. Не хочу вас задерживать.
- И вы меня простите, задели наболевшее. Давайте вернемся на пару шагов назад. Мы с вами обговорим завещание, но прежде я задам вам еще один вопрос. Если ваша бабушка уехала из Шотландии, как вы стали шотландцем?
- У бабушки и деда был лишь один ребенок - мой отец. Ему всегда импонировало то, что его предки живут в Шотландии. Став взрослым, он туда переехал, и мы с Броди появились на свет там, для нас это родная страна, единственный дом. Если не считать случайных визитов в Кэндлвик.
- Я знаю, что ваш брат занимается лодочным бизнесом в Скай. Что вы там делали?
- Я был финансовым директором предприятия. - Дункан вздохнул. - Да и сейчас им являюсь. Мы не знаем, что будет дальше. Я его убедил в том, что мне нужно найти замену. Нехорошо выйдет, если бизнес пойдет под откос из-за неопределенности.
- Мне жаль. Для вас это, должно быть, непростой период.
В серых глазах Эбби засветилось искреннее сочувствие - и впервые за долгие дни Дункан поверил, что он справится с нелегкими переменами в жизни.
- Всех потрясла смерть деда. Он был удивительным человеком.
- Да. Я его не знала, но его репутация впечатляет. Люди здесь готовы ради вашей бабушки на все. Ее любят, знаете ли.
- О да. Вот почему ни у кого из нас не хватило смелости убедить ее уехать. Ну и еще, пожалуй, осознание того, что единственный способ увезти ее отсюда - силком запихнуть в самолет.
- Невероятно.
- Вы не понимаете. Когда капризная шотландская дама преклонных лет решает что-то сделать, ее невозможно сбить с толку.
- Да уж, не завидую вам. И как только вы управляетесь с ее темпераментом, - живо улыбнулась Эбби.
Дункан с трудом заставил себя не смотреть на ее грудь, но внезапно произнес:
- Не откажетесь как-нибудь поужинать со мной?
Эбби замерла - и в воздухе повисло напряжение. Даже Дункан на миг потерял дар речи. Для него вообще подобные импульсивные выпады были несвойственны.
- Не уверена, что это будет правильно, - закусив губу, ответила наконец она.
Дункан отметил, что это не было прямым отказом, и возразил:
- Вы не мой юрист.
- Наверное, мне стоило с самого начала говорить начистоту, - произнесла несколько растерянная Эбби. - Мой коллега, мистер Честер, очень долго был юристом ваших дедушки и бабушки. Но сейчас он на больничном после серьезной операции на сердце. Я занимаюсь делами вашей бабушки - временно. У нас есть клиент, заинтересованный в покупке компании. Готов заплатить наличными.
Вот, значит, как, подумал с разочарованием и яростью Дункан. Все-таки все юристы пронырливые лисы.
- Меня не интересуют подобные предложения.
Эбби прищурилась.
- Предлагают неплохую цену.
- Мне все равно, я не хочу об этом слышать. Бабушка не станет продавать компанию.
- Я полагала, что вы будете действовать в ее интересах, - вкрадчиво произнесла Эбби.
- Так оно и есть. Потому, когда юристы пытаются ее заставить продать любимую компанию, меня это очень сердит.
- Мистер Честер беспокоится о благосостоянии вашей бабушки - как и все мы.
- Как трогательно.
- Вы намеренно говорите со мной так грубо и цинично или это ваш обычный стиль общения? Мне бы не хотелось напоминать вам о профессиональной этике.
- А мне не хотелось бы, чтобы вы воспользовались тем, что бабуля уже немолода.
- То есть наше желание сделать ее весьма состоятельной дамой вы расцениваете именно так?
- Бабушке не нужны деньги. У нее их предостаточно.
- Деньги никогда не бывают лишними, мистер Стюарт, поверьте.
В голосе ее Дункану послышались усталость и боль, но он решил не обращать на это внимания и, несмотря на свою антипатию по отношению к юристам в целом и голос инстинкта, подсказывающий ему, что от этой женщины стоит держаться подальше, вернулся к прежнему разговору:
- Поужинаете со мной?
- Нет.
Он нахмурился.
- Почему бы вам не отнестись к моему предложению как к работе? Я в этом городе одинок, у меня нет ни одного знакомого, кроме древней бабуси и вас. Сжальтесь надо мной, Эбби Хартман. И можете называть меня Дунканом - у меня такое ощущение, что мы с вами уже давно друг друга знаем.
- Не преувеличивайте, Дункан, - с нажимом на последнее слово произнесла Эбби. - Я подумаю, но не давите на меня. И потом, с чего это вы решили поужинать со мной, я ведь юрист, а вы предпочитаете держаться от моих коллег подальше. Странные у вас перепады настроения.
Дункан поднял руки.
- Хорошо, я дам вам время подумать - несколько дней. Вы правы. Так что там с завещанием?
Когда они сменили тему, Эбби, казалось, немного расслабилась - и снова перед Дунканом сидела деловая дама, что его весьма позабавило. Нажав кнопку на компьютере, она что-то проверила в записной книжке и открыла папку, шепча себе под нос какие-то слова. Дункан, полностью очарованный, не сводил с нее глаз. Его всегда привлекали умные женщины - может, оттого, что они не желали мириться с мужской глупостью, и это пробуждало в нем дух соперничества и интерес. Эбби, похоже, не из робкого десятка, и даже тот факт, что она весьма к нему расположена, вовсе не означает, что победа будет легкой. Придется поработать над тем, чтобы уложить ее в постель, - а это ему по душе.
Эбби повернула к нему вторую папку и раскрыла ее.
- Вот, вы уже видели первую версию. Существенное дополнение - этот пункт, избавляющий вас от ответственности за компанию, если вы того захотите. Спустя два года, если вы все еще будете желать вернуться домой, ваша бабушка продаст «Недвижимость Стюарт» и поедет с вами вместе в Шотландию. Посмотрите, я отметила все изменения и места, где вам нужно поставить подпись. Ваши брат и бабушка уже подписали документ.
Дункан нахмурился.
- Неужели?
- Да. Броди подписал перед отъездом, а ваша бабушка пришла с ним.
- Почему никто ничего не сказал мне? - с подозрением спросил Дункан.
- Я говорю вам сейчас.
Пробежав глазами по тексту, Дункан нашел те места, что были изменены, - крошечные розовые точки, обозначающие места подписи, словно насмехались над ним.
Он медленно произнес, не веря своим глазам:
- Не понимаю. Бабуля говорила, что завещает нам с Броди компанию поровну.
- В свете последних событий - свадьбы вашего брата и вашего переезда в Америку - ваши родные решили, что будет справедливо изменить процентное соотношение на восемьдесят - двадцать. Вы отказались от своей карьеры и дома в Шотландии, и они хотят, чтобы вы не жалели о своем решении.
