Быть может, местному музею какие-либо из безделушек или программ вечеринок пятидесятых и шестидесятых годов покажутся интересными. Вообще, интерес представляло все, но Дункан понимал, что, начни он копаться в каждом буклете и чеке, придется провести за работой куда больше времени. Коробку побольше он выделил для записных книжек в матерчатом переплете. Супруги Стюарт вели записи о самых сложных годах, когда приходилось прикладывать немало усилий, дабы удержать на плаву бизнес. После Второй мировой войны их проницательность помогла предсказать грядущий наплыв туристов, и тогда они начали расти. Лишь бросив взгляд на пару строчек, Дункан понял, что эти записи могли бы пригодиться брату и его жене. Он соберет их все и отправит в Шотландию - даже если это будет стоить ему целое состояние.
Спустя пару часов Дункан почувствовал первое удовлетворение от проделанной работы. Он делал все быстро, но методично, поборов желание пойти посмотреть на Эбби. Если она хочет, чтобы между ними была дистанция, - пусть будет так. Она права насчет одного: было бы очень легко в нее влюбиться. В Шотландии она не найдет для себя ничего - ее карьера здесь, в этом городе. Дункан был практически уверен, что ее начальник однажды передаст ей компанию. Иначе зачем бы он столько времени и внимания уделял ее обучению?
Опустив два последних блокнота в коробку, Дункан не стал закрывать крышку на всякий случай. Нагнувшись, чтобы поставить тяжелую коробку в угол комнаты, он заметил какую-то бумагу, выглядывавшую из-под огромного дубового шкафа. Это оказался большой и тяжелый конверт из пергамента. Дункан безошибочно угадал руку деда в надписях на нем. По-видимому, никто и никогда прежде не открывал этот конверт. На нем было написано: «Моей дорогой Изобел». Слова, на первый взгляд невинные, пробудили в нем необъяснимую тревогу. Что такого мог написать дед, какой секрет всплывет сейчас спустя год после его смерти?
Глава 14
Эбби выпрямилась, потянулась и зевнула. Спина болела ужасно: несколько раз она перетаскивала тяжелые вещи из шкафа на кровать, чтобы проверить все карманы. И все же приходилось много раз нагибаться и поднимать что-то. В носу свербило, скорее всего, от запаха нафталина - Изобел приложила все усилия, чтобы ни одна моль не добралась до зимних вещей. Прошло уже около двух часов, и Эбби удалось значительно разобрать комнату, над которой она трудилась. Кладовка и ящики в комнате и ванной уже были пусты, осталось лишь снять постельное белье. К сожалению, Дункан оказался прав в своем предположении, что большинство вещей придется выбросить. Одежда была слишком старой и непригодной для благотворительных организаций, но недостаточно старомодной, чтобы заинтересовать музей. Эбби приготовила уже больше десяти мешков, которые нужно было выбросить. Из ценностей она не нашла ничего - ее трофеями стали семь пачек жевательной резинки и несколько разнокалиберных пуговиц. Исключение составляла лишь маленькая золотая галстучная булавка в форме лилии. Сложив все это на тумбочку, Эбби пошла в ванную, чтобы умыться холодной водой. Она уже начинала ощущать усталость из-за недостатка сна накануне. Но, взглянув в зеркало, Эбби увидела, что глаза ее блестят, - несмотря на усталость, она была счастлива находиться здесь с Дунканом.
Состроив презрительную рожицу, она вздохнула.
- Глупышка, - произнесла она вслух. - Тебе нужно убегать, иначе все плохо закончится.
Повернувшись, она увидела Дункана, стоящего в проеме двери. Эбби улыбнулась ему, но он не ответил - лицо его было мертвенно-бледным, в руках он сжимал какой-то конверт.
- В чем дело, что случилось? - воскликнула встревоженная Эбби, подбежав к нему.
- Я нашел записку от деда, адресованную бабушке. Она ее так и не нашла. Дед написал ее за десять дней до смерти.
- О, Дункан, мне жаль. Но сейчас они вместе, так что если хорошенько подумать, это не так уж и важно?
- Все очень плохо, Эбби.
Она ощутила, как желудок ее сжался.
- Насколько плохо?
Эбби помнила, что смерть Джеффри Стюарта не была самоубийством - такое было бы невозможно скрыть в крохотном городке. Он умер от удара.
Дункан посмотрел на нее, и в глазах его читались боль и шок.
- Прочитай, - хрипло произнес он. - Я не знаю, что делать.
Эбби испугалась - что могло быть в этом письме? Джеффри Стюарт был женат на Изобел в течение долгих лет. Неужели это один из тех сценариев, где у человека, счастливого в браке, внезапно обнаруживается вторая семья? Быть такого не может! Но тогда что еще? Может, он изменял жене и решил признаться? Тоже не похоже.
Дрожащими пальцами Эбби взяла конверт и вытащила тонкую, точно луковая шелуха, бумагу. Записка была напечатана на пишущей машинке. Сделав глубокий вдох, она принялась читать.
«Моя дорогая Изобел, если ты читаешь это письмо, значит, я умер, и ты расхлебываешь ту кашу, что я заварил. Мое единственное оправдание - это то, что в последнее время я (как я полагаю) страдаю от старческого слабоумия. Многое из того, что я сейчас расскажу, относится к событиям, которых я совершенно не помню. Знаю, звучит ужасно, но это правда.
Несколько недель назад ко мне подошел джентльмен с предложением вложить денежные средства. Он сумел меня убедить, по-видимому, сделать приобретение от моего имени. Я не помню самой сути его предложения, но с нашего счета в банке я снял пять миллионов долларов и отдал их ему. Все деньги исчезли, Изобел, все. Я старый дурак, и мне следовало бы передать бразды правления компанией в другие руки уже давно. Аудиторы приходили на прошлой неделе, так что пройдет по меньшей мере год, прежде чем кто-либо узнает, что я натворил. Слава богу, я не заложил компанию, но наши текущие активы в опасности, и их сложно будет восстановить.
Я надеюсь, что как-нибудь сумею восстановить эти деньги. Если у меня получится, ты никогда об этом не узнаешь, и я уничтожу записку. Я испуган и потерян. Ты верила в меня, а я так ужасно тебя подвел. В последние дни мне все сложнее помнить обо всем, что происходит. Теперь я хочу рассказать тебе правду, чтобы и ты знала о том, что мой рассудок слаб. Мне очень стыдно обо всем рассказывать, ведь я, как глава семьи, обязан заботиться о тех, кого люблю. Но порой я даже не могу вспомнить дорогу домой.
В том случае, если будет хоть малейший шанс на восстановление активов, прилагаю визитку, найденную мной в кармане пиджака. Имя этого человека - Говард Лэндер».
Эбби ахнула и выронила письмо. Дункан, однако, приписал ее шок совершенно иным причинам.
- Я же говорил, что все плохо, Эбби. Пять миллионов долларов - я даже не смогу сейчас продать компанию. Люди могут потерять работу. Рано или поздно правда все равно бы всплыла, но я не знаю, как сказать Броди. А сотрудникам компании? Как я объясню им, что мой дедушка страдал старческим слабоумием, и потому все они потеряют работу?
Последние слова Дункан выкрикнул, и лицо его было белым как полотно. Эбби и сама с трудом могла говорить.
- Мы что-нибудь придумаем, Дункан. Ты можешь продать пару домов. Сделать реконструкцию. Мой начальник тебе поможет, я уверена.
