— Не включай…
Да. Это Лось. Мне давали слушать его голос в Москве…
* * *
Я отодвинулся от двери — совсем немного. Надо играть дальше.
— Хорошо. Поговорим так.
— А я тебя помню… — ответила тьма
…
— В Ханкале. Ты еще совсем салагой был. Старшим у тебя был подполковник Грязнов.
Все правильно. В Альфе, кстати, хватает подполковников и полковников на боевых. Штатное расписание такое, потолков званий нет.
— Теперь я не салага.
— Знаю…
— Но я не играю на британцев, если ты это подумал. Я помню о том кто я. И кто ты. И кто такие они.
— Кто тебя послал?
— Грязнов и послал.
Это была ложь. Надеюсь, что он не просечет.
— Как он?
— Иван Викторович? Живее всех живых. Консультирует.
Из темноты — донесся смешок, но что он означал — я так и не понял.
— Что тебе про меня сказали?
Опасный вопрос. Очень опасный. Особенно когда в одном номере с тобой — вооруженный псих, а у тебя нет оружия. Чертово дерьмо, как же я облажался. Человек без ствола — мишень. Только бы выбраться — хрен я больше без ствола… даже в сортир — с ним.
Только бы выбраться…
— Что ты сбился с пути Лось.
— А почему, не сказали?
— У тебя погиб племянник.
…
— Что произошло, Лось? Ты же знаешь, так нельзя.
— А как?
— Как? Мы с тобой государевы люди. И отлично знаем — как.
Смешок
— Ты — может и да. Я — уже нет.
— Не греши, Лось. Нас не изменить…
…
— Что произошло с Донохью, Лось?
Молчание. Когда я думал, что вот-вот прогремит выстрел — Лось опять заговорил.
— Ты кто теперь по званию.
— Полковник.
— Солидно. И что ты знаешь о Донохью?
— То, что он три года как в отставке. К чему все это? Правила ты знаешь.
Смешок.
— Я бы посмотрел другое. Сколько раз он был женат.
А это тут при чем.
— И что?
— Да ничего…
По едва слышному звуку я понял, что Лось — встал.
— Лось…
Надо говорить. Нельзя останавливаться.
— На твоем месте я бы задумался о том, почему этот брит не был никогда женат.
…
— Не ищи меня. Не надо…
* * *
Как оказалось, у меня в долбанном номере была потайная дверь — для прислуги. Тоже типично британское — прислуга не должна пользоваться одними коридорами с постояльцами. Правда, тот кто все это выдумал, не учел, что ходом для прислуги может воспользоваться не только прислуга…
Когда Лось ушел, я еще минут пять стоял неподвижно. Может, и больше. Потом, не включая свет, на ощупь добрался до бара, достал оттуда бутылку сам не зная чего и начал пить из горла. Я не алкоголик и близко. И совсем почти не пью… у нас работа такая — начальство на фуршетах и банкетах, а мы ни-ни. Потому что соблазнов много, и если позволять себе хоть чуть-чуть… можно ставить на себе крест. Но тут — мне надо было. Чтобы вырвать из груди тот осколок льда, который там поселился. Расплавить его тем горячим огнем, который я обжигаясь глотал…
Пронесло…
Лондон, Великобритания. Баркинг-плейс. 26 февраля 202… года
Ствол в Лондоне проще всего было купить в Баркинг — это окраина Лондона, индийский и пакистанский район. С небольшой поправкой — индусы здесь тоже из мусульманских штатов типа Гуджарат или Джамму и Кашмир. Ну и других мусульман там хватает.
Место это — уже обжито выходцами из Азии настолько, что о Лондоне тут напоминают лишь вездесущие кэбы и двухэтажные красные автобусы — именно они в Лондоне объединяют черных и белых, богатых и бедных. Здесь даже мультимиллионер не считает для себя зазорным воспользоваться автобусом или поездом. Королева на скачки в Аскоте ездит обычной электричкой и все нормально…
Район этот — район забегаловок, прачечных, лавок старьевщиков, много фруктов и приправ продают — свои и для своих. Много слоняющихся без дела молодых людей — но это не значит, что они тебя сразу грабить будут, они на велфере. Приличные по нашим меркам люди роются в мусорках, мамаши выгуливают свои выводки детей. Почти все мамаши — жирные как бомбы, здесь полнота это признак бедности, а не богатства. Богатые занимаются фитнессом и не едят всякую калорийную дрянь.
Ист-стрит, Гуд Мейс роад, Хай роад…
Нужное мне место находилось на Лондон Роад. Небольшой магазинчик с продуктами, с вывеской и рекламой, с зонтом от солнца.
Магазин назывался Гудермес.
Хорошее название для Лондона, я считаю. Можно вывезти девушку из деревни — но нельзя вывести деревню из девушки.
Хотя о чем это я…
Было открыто, когда я зашел — звякнул звонок. Появился парень, на вид пакистанец или индус — но я знал, что это чеченец.
— Вы кто?
Хорошее начало для продавца в магазине.
— Старшие дома есть? — спросил я по-русски
— Что? — растерялся чеченец
— Старший говорю, мне нужен. Не ты! И бегом!
* * *
Старший, конечно же, был на месте. Чеченцы — у них старшие обычно сидят дома, или ходят на годекан. Шустрит молодежь. Этот, скорее всего, даже язык не выучил. Ждет.
Чего ждет? А сами не догадались?
Молодой чеченец показал мне дорогу, я показал рукой
— Вперед иди.
Узкий, забитый коробками проход. Пахнет анашой. В принципе, отсюда можно вперед ногами выйти, расчет только на то, что недавно общину сильно причесали по всем европейским странам. Началось все в Италии, когда трое чеченцев на танцах схлестнулись с местным, предложили выйти. Вышел — они на него бросились, трое на одного. Забили до смерти. На противоположной стороне улицы была камера, она и засняла, как один из чеченской шпаны добивает лежащего итальянца, пробивая ногой по голове. Видео слили в youtube, после чего по всей Италии прокатились волны митингов с требованием выселить всех чеченцев и закрыть страну для миграции. А из Австрии чеченцев тогда тупо выслали — всех до одного. В Бельгии хвост прижали, в Германии. Так что теперь чеченцы в Европе десять раз думают прежде чем возбухнуть. Хотя конечно — можно и на отморозков нарваться, которым все параллельно.
Лет шестьдесят. Короткая борода. Умные, злые глаза.
Мы и через двести лет по-настоящему не замиримся. Впрочем, я вообще сомневаюсь, что мир на Кавказе возможен. Пока ты силен — тебя уважают, боятся. Ослабел — бросятся всей сворой.
