— Постой! — Эдна остановила направившегося к двери Эверета. — Чего-то эта тихоня недоговаривает. — Она подступила к Марти вплотную. — Говоришь, ты одна тут?
— Да.
— А давай проверим? — Дуло пистолета больно ткнулось Марти под ребра справа. — Ты же хирург, знаешь, что будет, если я сейчас выстрелю? Знаешь?
— Да.
— И?
— Пуля пробьет печень, и я умру от кровопотери. Быстро.
Не самый плохой исход.
— А если так? — Пистолет переместился влево, и дуло едва цепляло бок над застежкой юбки.
— Так пуля пройдет навылет, не задев внутренние органы и крупные сосуды.
— Надеюсь, ты понимаешь, как я добра, — улыбнулась Эдна, прежде чем нажать на спусковой крючок.
Выстрел и крик Марти раздались почти одновременно. В боку горячо запульсировала боль.
— Это было предупреждение, Стайн! — проорала Эдна Кроули, задрав голову к потолку. — Первое, но не последнее. Я могу расстрелять всю обойму в твою дорогую Тину. Кисти рук. Стопы. Колени…
Томми не ждал, пока она перечислит все. Вышел.
«Прости», — мысленно прошептала Марти, глядя на него сквозь застлавшие глаза слезы.
«Ты ни в чем не виновата», — прочла в его ответном взгляде.
Дверь он за собой прикрыл, но тщетно: повинуясь приказу Эверета, безмолвный Джек заглянул в обрушенный коридор и выволок оттуда Адама-Аманду. Чужое тело совсем уже не слушалось парня и, едва санитар отпустил его, обессиленно завалилось на пол.
— Посмотрите, до чего вы довели бедную миз Вивиен, — фальшиво ужаснулся Эверет. — Ее-то зачем было тащить с собой?
— Она и нам не нужна, верно? — Эдна переглянулась с доктором.
Тот покачал головой.
— Оставь. Нам и без того многое придется объяснять после шторма. А из Вивиен выйдет неплохой свидетель. После того, как я с ней поработаю, конечно.
— Но…
— Оставь, — повторил он. — Ей все равно не сбежать.
— Ты прав, — покладисто согласилась женщина. — Но страховка не помешает.
Марти не успела понять, что она имеет в виду, как Эдна навела на лежащую без движения девушку пистолет и выстрелила. У Адама сил не осталось даже на крик. Или, потеряв контроль над телом сестры, он лишился возможности чувствовать испытываемую этим телом боль. Ведь простреленная нога — это очень больно…
— А с ней что? — Эдна указала пистолетом на Джо. — Может…
— Не вздумай! Ты знаешь, сколько сил я вложил в этот проект. И острову все еще нужна ведьма. Джек! — Эверет подозвал санитара и вручил ему устройство, высекающее искусственные молнии. — Проследи, чтобы миз Гарнет не пришла в себя прежде времени. Только не используй это слишком часто и на одном месте, могут остаться ожоги.
В голосе доктора слышалась такая неподдельная забота о «проекте», что Марти замутило от омерзения.
— Ты оставишь Джека тут? — возмутилась Эдна. — Но мы…
— Мы обойдемся без его помощи. Томас больше не доставит нам проблем.
— Конечно, — с недоброй усмешкой подтвердил Томми. — Сам лягу на жертвенник и рукава засучу, чтобы вам было удобно.
Эверет хмыкнул.
— Именно так вы и сделаете. Полагаю, жизнь Мартины будет достаточной наградой за вашу… хм… посильную помощь в реализации моего плана… Да?
— Не слушай его! — выкрикнула Марти. Хотела, чтобы это прозвучало гордо, но вышло плаксиво: рана болела и кровоточила намного сильнее, чем можно было ожидать, а перевязать ее было некогда и нечем. — Меня все равно не выпустят!
— Отчего же? — пожал плечами Эверет. — Выпустим. Даже до города подвезем. Вылечим вашу рану и избавим от всех неприятных воспоминаний. Зачем помнить плохое?
— Вы…
— Я это могу, Мартина. Даже сейчас смог бы при должном старании. А после… После и стараться не придется, ведь привязка к острову многократно усиливает изначальные способности лорда. Спросите Томаса, он подтвердит. А если вы опасаетесь, что я обману вас, готов поклясться жизнью и магией…
— Я согласен, — уверенно произнес Томми, даже не дослушав.
— Нет… — Марти с неверием затрясла головой.
— Согласен, — повторил он. — Клянитесь.
Эверет не ожидал такого поспешного ответа и растерялся.
— Клянитесь, — поторопил его Томми, — что, если я не буду сопротивляться и позволю пустить себе кровь, вы не причините вреда Тине и защитите ее от своей бешеной подружки.
— Томми, не смей!
— Клянусь…
С торжествующей усмешкой Эверет повторил предложенную формулировку обета и протянул Томми ладонь. Тот пожал ее, крепко — чтобы ликование на лице доктора сменилось болезненной гримасой, — и демонстративно отер руку о полосатые пижамные штаны.
— Я могу сказать несколько слов жене?
Марти всхлипнула. В этот раз не от боли. Не от той боли. Впервые с тех пор, как он все вспомнил, Томми назвал ее женой. Хотя определение «вдова» именно сейчас стало по-настоящему уместно.
— Зачем? — тихо спросила она, когда он подошел. — Ты…
— Выполняю обещание. Я же обещал защищать тебя, помнишь?
А как же завтраки? А мороженое в вафельных рожках? Если выполнять обещания — то все сразу, а не какое-то одно!
— Тина… — Томми обнял ее и бережно привлек к себе. — Я уже расшиб бы себе лоб о стену, если бы думал, что у него что-то получится, — прошептал ей в самое ухо, и Марти вздрогнула, осознав смысл этих слов. Все смыслы. — Лордами так не становятся. Но он дал клятву.
— Ты…
— Он дал клятву, — повторил он громче, словно специально для Эверета. — И ему придется ее сдержать.
«А расплата все равно его настигнет», — додумала Марти то, что Томми не мог произнести вслух.
Возвращение в ритуальный зал для нее прошло как в тумане. Наверное, разум пытался так защитить себя от нападок безумия: краски, и без того тусклые, стерлись, сделав все вокруг серым, звуки стали глуше, боль в боку притупилась.
Двери в камерах были сломаны, и поэтому Марти не заперли снова, а лишь защелкнули на запястье наручник, вторым пристегнув ее к решетке. Ярких эмоций это тоже не вызвало.
Даже слез не было.
Она просто стояла, держалась за раненый бок и смотрела, как спокойно Томми расстегивает рубашку и укладывается на пол. Как поднимается, берет рубашку и стелет себе под спину.
— Холодно, — объясняет с виноватой улыбкой Эверету.
— Не волнуйтесь, — успокаивает тот едко, фиксируя руки и ноги будущей жертвы веревками. — Простудиться не успеете.
Нужно было что-то делать… Но что она могла?
«Что я могу?» — спрашивала она у острова, но он продолжал хранить молчание.
