Телефонная связь — зло. Еще двадцать лет назад, когда телефоны были только в мэрии и на переговорном пункте, этому фермеру пришлось бы приехать в город, чтобы заявить о своей фиговине, и Фаулер успел бы нормально позавтракать.
Он и сейчас успел бы, тем более по описанию проблема была не такой уж проблемой и больше всего напоминала выходки разрядившегося запорного устройства — вечно эти фермеры скупают замагиченную ерунду, а потом не знают, что с ней делать! — но Раннер умел испортить аппетит. Лейтенант соорудил себе гигантский бутерброд и, жуя на ходу, направился туда, где с вечера бросил машину.
Два часа провел в дороге. Затем почти час бродил вокруг злополучной фермы, пытаясь обнаружить источник аномалии.
Хозяин — скандальный дед, от которого давно сбежали все домочадцы, а животные не последовали их примеру лишь потому, что были заперты в хлеву или посажены на цепь, — клялся морскими богами, что не устанавливал на участке никаких магических приспособлений и вообще ни магов, ни ведьм терпеть не может. А по факту Фаулер нашел четыре незарегистрированные охранки, подключенные явно дилетантом и в один день, судя по тому, как они одновременно вышли из строя. Устройства были замаскированы так хорошо, что пришлось совершить частичный оборот, чтобы их найти. Дед удивленно пучил глаза, визжал, что в первый раз видит эту колдовскую пакость, и требовал убрать ее немедленно. Или хотя бы до начала трансляции.
Безумно хотелось сесть в машину и вернуться в город, но Фаулер этого не сделал. Не потому, что он вспомнил о клятве хранить закон и порядок, а потому, что понимал: если не отключить «свистящую фиговину», старик вынесет мозг Раннеру, а кому в ответ вынесет мозг Раннер, и гадать не нужно. Поэтому в машину он сел, но поехал не домой, а на соседнюю ферму за понятыми.
Хозяин, еще не понимая, что к чему, в присутствии двух недовольных мужиков повторил свои жалобы и подтвердил, что устройства были обнаружены лейтенантом Фаулером в его присутствии. А означенный лейтенант тщательно все запротоколировал, включая места обнаружения охранок и их описание, и заручился подписями всех присутствующих. О том, что деду предстоит выплатить солидный штраф, умолчал. Это ведь не ему решать, а судье.
Отвез мужиков на их ферму и занялся находкой.
На отключение охранок ушло почти три часа. Тот, кто их устанавливал, так переплел потоки, что Джо, увидь она это, наверняка послала бы в адрес умельца парочку проклятий, хоть и говорит, что не занимается подобным. Но Джо и с отключением справилась бы быстрее. Структуру плетения подправила бы, и все. А Кену пришлось повозиться. Охранные артефакты — штуки опасные, особенно нелицензированные, попробуешь вывести из строя каким-нибудь неделикатным способом, камнем там или лопатой, как мешавшийся под рукой дед предлагал, — могут рвануть не хуже мины. А везти их в рабочем состоянии отважился бы только потенциальный самоубийца, которым Фаулер не был и становиться не собирался.
Вот убийцей — да. Даже с некоторым удовольствием. Он и жертву приметил, и с десяток способов придумал, позволивших представить все как несчастный случай. Дед же старый уже: шел, упал, ударился головой о лопату… Попытался подняться и снова упал…
К счастью, закончил с охранками Фаулер раньше, чем старческий бубнеж над ухом окончательно вывел его из себя.
Вернувшись в город, сдал проклятые фиговины в управление, оформил все документы и решил, что дома первым делом отключит телефон.
Об этом желании он забыл еще до того, как поднялся по лестнице в свою квартиру. Только вошел в холл, сделал не вдох даже, а полвдоха и тут же развернулся и без стука вломился к домовладелице. Благо двери старушка не запирала, а то выбил бы.
— Миз Кук! Что за… что за вонь?!
Почтенная дама как ни в чем не бывало сидела в гостиной и читала книгу, нацепив на нос сразу две пары очков. Вторжение жильца ничуть ее не напугало.
— О, Кенни, ты вернулся… Хочешь печенья?
— Что. За. Вонь? — раздельно повторил Фаулер, зажав нос.
— Вонь? — Глаза за стеклами выглядели неестественно огромными и столь же неестественно невинными. — А, ты о запахе… Еще немного осталось, да? Я вызывала дезинсектора.
— Зачем? — простонал он, проклиная этот день — день, когда все старики на острове сговорились, чтобы свести его если не в могилу, то с ума.
— У нас завелись термиты, — страшным шепотом сообщила миз Кук. — Видишь то кресло? С него сыплется труха. Это — термиты.
— Кресло сыплется, потому что ему лет столько же, сколько и вам!
— Неправда, мне было семь, когда отец привез его от бабушки Агнесс!
Значит, креслу столько же, сколько бабушке Агнесс… было бы, будь она жива.
Фаулер стиснул зубы, но держать закрытыми и нос, и рот долго не смог.
— Приятного вечера, миз Кук.
Спорить было бесполезно. И поздно.
Он поднялся к себе. Воняло на втором этаже меньше, но все же воняло. Для обычного человека, быть может, и несильно. Для оборотня — нестерпимо. Фаулер открыл настежь все окна и сбежал из квартиры, очень и очень надеясь, что сможет вернуться сюда завтра.
Вопросом, куда податься сегодня, не заморачивался.
Некуда.
Разве что в управление — в камере переночевать. Парни делали так иногда, когда не хотели идти домой или их туда не пускали. Но у Кена имелся пунктик — решетки. Ты или с той стороны, или с этой, и никак иначе. Лучше еще одну ночь провести в машине. А до ночи как-то убить время.
Было почти восемь, когда он подъехал к ресторанчику Милли. Сначала хотел заскочить к Майку, но не решился без предупреждения. Вдруг приятель запланировал вечер с семьей или занят в мастерской? И в башню не пошел. В «Рыбку» — другое дело, и если бы столкнулся тут с кем-нибудь случайно…
Однако счастливых случайностей этот день для него не припас.
Но хоть поел. Только сел за стол, как понял, насколько голоден. Желудок давно забыл о съеденном с утра бутерброде и требовал чего-то посущественнее. Фаулер выбрал запеченную рыбу с гарниром. Ждал блюдо полчаса, а расправился с ним за пять минут. Повторил заказ. После взял каких-то закусок, с которых по-хорошему следовало начать.
— Идешь на рекорд, — улыбнулась Милли, подойдя к столику. — Что-нибудь еще?
За окнами уже стемнело, бледная луна повисла над крышами, машина ждала у крыльца…
— Креветок, — решился он. — Пять… Нет, десять порций. С собой.
— Хм… — Милли прикинула что-то в уме. — И бутылку вина, я так понимаю?
— Много ты понимаешь…
— Нет?
— Да.
Ничего хуже и придумать нельзя. Хотя нет, можно: напялить парадную форму и купить цветы.
Впрочем, упакованных в два пакета креветок и вина уже довольно. Оставалось только выйти из машины и позвонить в дверь архива, после семи вечера превращавшуюся в дверь квартиры Джоан Гарнет.
