Хенна Боргейт наклонила голову набок и с интересом на меня посмотрела. Но ничего не сказала. Зато сказала я.
— Леди, тот рабочий, который вчера долго не желал открывать нам ворота — он ещё работает?
— Конечно. Он просто выполнял свой долг, не сердись на него, пожалуйста. Место тут уединённое, и мало ли кто может приехать. Вот Жусс и обеспечивает безопасность обитателей дома.
— Тогда сообщите этому Жуссу, что сегодня и наверное завтра будут ещё подъезжать коляски с нашими служащими и прислугой. Мы ведь не знали, что тут кто-то живёт, поэтому забрали почти всех из столичного дома, включая экономку.
— Да, жаль, но ничего, лишнюю прислугу всегда можно будет отправить назад или уволить.
Что-то мне всё больше хочется "уволить" одну дальнюю родственницу.
— Расскажите о себе, леди Богрейт, откуда вы, чем занимаетесь помимо присмотра за этим замком, есть ли у вас свой дом?
— Ах-ха-ха-ха, — подняла голову и засмеялась Хенна, и на неё воззрились удивлённо прислуживавшие нам слуги, — У меня нет другого дома, но я весьма состоятельна и легко могу его купить. Если ты об этом.
А я и не стала отрицать, что я именно об этом. Я маленькая, мне можно говорить и не говорить многое, что, исходи оно от взрослых, выглядело бы невежливым. Ни герцогиня, ни Седжиус по-моему даже не поняли, о чём разговор. Как ели, так и едят себе спокойно.
После трапезы я сначала встретилась с опекуном.
— Седжиус, у меня к тебе назрело сразу несколько вопросов. Первый — почему ты не сел за обедом во главе стола?
Опекун рассеянно похлопал на меня ресницами.
— Но, Эвелис, я ведь опекаю вас с герцогиней, а за ней нужен особенно плотный присмотр. Да и за тобой приглядывать удобнее, когда ты сидишь напротив. Кроме того, по-моему, леди Хенна прекрасно справляется с ролью хозяйки этого замка, она тут всё знает, всё наладила. Зачем мы будем разрушать то, что и так хорошо работает?
— Об этом она тебя просила, когда приходила к тебе в комнату вчера ночью — оставить тут всё, как она наладила?
— Ты что-то путаешь, Эвелис. Леди Хенна не приходила ко мне в комнату — ни ночью, ни утром. По-моему, к леди Бенней она заходила. Я, кажется, видел.
— Вот теперь про леди Бенней. Тебя что, совсем не смутило, что Рамика обедала с управляющим, которого она и знать не знала? Мне казалось, нам было хорошо в столичном доме обедать всем вместе.
— Но это же было её собственное решение, не так ли?
— Седжиус, у леди Богрейт на пальце перстень с большим фиолетовым камнем. Знаешь, что это может значить? Что она ментальный маг, вот что. Запросто способна внушить вам что захочет.
— Эвелис, не ищи подвох там, где его нет. Фиолетовые камни может носить в украшениях кто угодно. Даже и ментальный маг — не означает, что он будет злоупотреблять своими способностями. В конце концов, ты же сама говорила, что не любишь давить на людей. Вот и не дави — дай им делать то, что они хотят, если при этом они хорошо выполняют свои обязанности.
— Вот ты как заговорил… Обязанности, да?
— Я не понимаю, почему ты злишься, — огорчённо сказал Седжиус, и я немного устыдилась.
Может, я действительно сильно давлю на них? Особенно сейчас, когда я и сама толком не могу сформулировать, что меня так раздражает. То, что они не такие, какими мне их хочется видеть? Это с моей стороны было бы ужасно, так относиться к близким людям.
Направилась было к комнате гувернантки, но служанка сообщила, что та пошла в музыкальную комнату, "проверить инструмент". Выяснив, где в этом доме музыкальная комната, я отправилась туда же.
— Простите, леди, это было так давно, и никто на рояле не играл со смерти герцогини, вот мы и не стали его ремонтировать.
Служанка развела руками перед поникшей головой гувернанткой.
— Что случилось? — спросила я.
— Они говорят, в рояле поселились крысы, и слуги, когда выводили их гнездо, поснимали некоторые детали внутри инструмента. На нём теперь нельзя играть, — чуть не плача ответила Рамика.
— А когда, вы говорите, это случилось? — спросила я служанку.
— Давно. Точнее я не знаю.
— А леди Хенна знает об этом?
— Я… точно не могу сказать.
— Конечно знает. Похоже, в этом доме ни одна крыса не гнездится без её разрешения.
Приговаривая это, я с трудом приоткрыла тяжёлую крышку рояля и заглянула внутрь. Там было чистенько и, действительно, не хватало нескольких струн с молоточками.
— Вы ведь лично убирали отсюда струны? — спросила я по наитию.
— Да, леди.
— А куда вы их отнесли?
— В свою комнату, леди, — честно ответила служанка.
— Принесите их сейчас.
— Но я не смогу их поставить на место, — сказала ничего не понимающая Рамика после ухода служанки.
— И не надо. Вызовем специалиста. А скажите, леди Хенна не заходила к вам в комнату сегодня ночью или утром?
— Нет, я не видела её со вчерашнего ужина. А что такое?
— Да вот, странным мне показалось, что вы сегодня обедать пошли не с нами, а с управляющим.
— Но так же будет правильно, — убеждённо ответила Рамика, — Мы с ним оба — служащие в этом замке, и не принадлежим к семье его хозяев.
— Ну-ну, — ответила я, уже понимая, что объяснять что-либо и спорить в данной ситуации с моей стороны будет только напрасной тратой времени.
Диверсионно снятые внутренности рояля, которые, как я не сомневалась, ещё во время нашего обеда стояли на своём месте, я отнесла к себе в комнаты. Похоже, не желает леди Хенна насладиться моим пением под музыку. Но я, если что, могу и без аккомпанемента спеть. Главное, местечко выбрать поближе к её комнате и время, когда она отдыхать будет.
Начали подтягиваться нагруженные имуществом (одеждой, мелкой утварью) коляски со служащими из столичного дома. Первой приехала госпожа Свантокк, и я, встретив её в холле, радостно и громко — так, чтобы слышала леди Хенна — приветствовала:
— Вот, госпожа Свантокк, принимайте новое жилище в свои руки. Вы тут главная теперь на хозяйстве! Первым делом — встречайте и размещайте всех в доме по своему усмотрению.
— Эвелис, детка, удели мне, пожалуйста, несколько минут своего бесценного времени, — пропела, почти не разжимая челюстей, улыбающаяся Хенна.
Всё, довела я её. Ой, чего-то мне страшно. Мозги мне маги-менталисты ещё ни разу не промывали. Эх, где наша не пропадала! Где она только ни пропадала. Ладно. Если почувствую внезапно возникающую любовь к этой тётке — тут же сбегу. И надо бы попробовать мысленно заклинание сосредоточения читать, чтобы чужому влиянию не поддаваться.
— Мне говорили, ты любишь кофий? Вот, я приготовила нам по чашечке.
