«Красивые птички, Кинсана, не отнимешь. Призови их, призови огонь с небес, призови космические пушки РОТЭХа, чтоб они раскололи мир, призови небеса, чтоб упали мне на голову, призови Самого Панарха, чтоб он меня уничтожил, но у меня найдется кое-что получше. Ключ к Решающему Оружию!» Она наслаждалась мелодрамой. Она вспомнила блокноты в кожаных обложках Раэля Мандельи-мл. Вспомнила стены дома д-ра Алимантандо, исписанные тайными письменами хронодинамики. Если б разобраться в них получше… Арни Тенебрия улыбнулась себе тонкой улыбкой.
«Я стану повелевать временем».
Она созвала у себя генштаб. Они полукругом сидели на корточках на грязном полу ее барака.
– Подготовьте все дивизии и секции к передислокации.
– Но, мэм, оборона… приготовления к последней битве…
Она долго и опасно смотрела на субмайора Джонатона Би. Он говорил слишком много. Надо научить его ценить тишину.
– Последняя битва состоится в другом месте.
Глава 56
Когда Джонни Сталин заменил всех непосредственных подчиненных роботами, эффективность возросла втрое. План оказался столь блестящим, что долгие послеобеденные часы Джонни Сталин проводил в личном массажном кабинете под пальцами Тай Мандзанеры, размышляя о блестящести этого плана. Ибо роботы не устают, не спят, не потребляют и не испражняются, и им не нужно платить. Оплата их неустанных трудов шла на поддержание делегировавших им свои обязанности работников из плоти и крови: те пребывали в постоянном отпуске, восстанавливая силы на полярных лыжных курортах, островных парадизах Тайсусского моря и темницах порока Белладонны и Резинового квартала Кершо. Пока замена оставалась незамеченной, план продолжал составлять самую суть жизни этих людей.
– Блестяще, – сказал себе Джонни Сталин, любуясь из окна во всю стену 526 этажа изуродованными пейзажами окрест Кершо. Он помнил, как испугала отравленная земля мальчика восьми с тремя четвертями лет, когда тот подъезжал к большому кубу. Теперь гудронные пруды и масляные фонтаны ему нравились. Сколько любовниц водил он на прогулку вдоль Коричневатого залива, сквозь респиратор шепча нежные слоги любви в восприимчивые уши! Прибыль, Империя, Индустрия. Что мертвое озеро, пара ядовитых рек, сколько-то зашлакованных холмов? Приоритеты – вот в чем все дело. Приоритеты и Прогресс.
Стук в дверь, «войдите», поклон – и Картер Хаузманн, точнее, робот-двойник Картера Хаузманна встал рядом.
– Открытки с Китай-Горы, со станции Св. Мод и из Джунглемира Новой Бразилии, обычные благодарности и похвалы. – Значит, последние три замещенца довольны. И пока их банковские счета будут месяц за месяцем распухать, они останутся довольными. – И еще: последние отчеты по проекту «Дорога Запустения».
Добродушное веселье оставило Джонни Сталина.
– Настал черед худшего. – Он перекатился на спину, чтобы Тай Мандзанера обработала кулачками живот. Слава Богу, пресс пока на месте. Высший менеджмент не может позволить себе ни малейшей слабости.
– Сэр, есть хорошая новость и плохая новость. Уровень производства восстановился, сопротивление индустриально-феодальным принципам по большей части искоренено. Увы, деятельность хозпродмагов Компании все еще подрывает торговля на черном рынке, а население Дороги Запустения не склонно к сотрудничеству, но Организация Конкордата после уничтожения ее управленческих эшелонов, по существу, разбежалась.
– Со мной языком Компании говорить не надо. Это хорошая новость, что насчет плохой? – Пересадка тканей мирила с язвами, но замена трех желудков и тонких кишечников за не так уж много лет стоила больше, чем весь проект «Дорога Запустения».
– По нашим сведениям Раэль Манделья-мл. планирует вернуться на Дорогу Запустения и отомстить за смерть деда. Кроме того, мы знаем, что он контактировал с Тактической Группой Армии Всея Земли в Южном Хрисе.
– Детка божья. Помни́ бедра вот здесь, солнышко. Эта их семейка. Со стариком вышло скверно, чего тут. Я его знал в детстве. Нельзя было это допускать.
– В известной степени директор по безопасности, безусловно, руководствовался реваншизмом. Но есть поговорка насчет омлета и яиц, сэр. По моей информации, Таасмин Манделья организует марш протеста, и тот должен совпасть с вашим визитом на завод в следующем месяце. Мне говорили, что детям по всему миру является сама Приснодева: два случая зарегистрированы здесь, в Кершо, оба ребенка тайком улетели на авиатранспортах.
– Черт. Твои рекомендации?
– Я бы не советовал вам посещать проект «Дорога Запустения» в запланированное время.
– Согласен. К сожалению, со мной поедут три члена совета директоров, чтобы убедиться, что я подавил инакомыслие как следует, а их расписание забито.
Порой роботы-заместители столь человечны, что аж боязно. Двойник, желая внести предложение, перенес вес тела на одну ногу, почти как Картер Хаузманн; Джонни Сталина передернуло.
– Могу я осведомиться по теме разговора: каково у сэра излюбленное занятие?
На секунду Джонни Сталин испугался, что во всех рободвойниках случился серьезный сбой.
– Ловить тиляпию на речке Калума в Шин-Хайленде. А что?
– Ну, возможно, сэр предпочтет проводить больше времени в приятных занятиях и меньше погрязать в безотрадной рутине проекта «Дорога Запустения».
Вон оно как. Он ожидал этого давно: настанет день, и роботы спросят его, не желает ли он взять длительный отпуск, а дела и стол доверить машине-двойнику.
– И давно вы работаете над моим заменителем? – Он лег на спину и посмотрел в потолок. Странно: против ожидания это не такой уж и кошмар. На смерть совсем не похоже.
– Двойник готов и ждет почти полтора года.
– Но до сих пор у вас не было повода.
– Именно, сэр.
В голове Джонни Сталина поплавок на леске бултыхнулся в бурливую игривую Калуму. Заманчивая идея, блескучая, скользкая и яркая, как калумская тиляпия.
– Полагаю, у вас на меня столько компромата, что выбора просто нет.
Робот достоверно воспроизвел крайнее возмущение.
– Как можно, сэр! Это в ваших же лучших интересах.
На калумском водопаде листья станут сперва цвета ржавчины, а потом янтаря. В калумском домике на высокогорье будет снег, и зябкие ночи, и жаркий огонь в камине.
– Тай, дорогуша, боюсь, ты лишишься работы. Роботам массажистки особо ни к чему. – Он окинул Тай Мандзанеру взглядом. Право слово, хорошенькая. – Оставить тебя здесь я не могу, не после такого разговора. Как насчет поехать со мной? В это время года рыбалка в Шинне просто зашибись.
Глава 57
Узнав о смерти отца, Таасмин Манделья дала себе обет молчания. Ее последняя реплика, сорвавшаяся с губ прежде, чем те сомкнулись под громоздкой железной маской, сконструированной Бедными Детьми: она заговорит вновь, когда преступники, совершившие все эти злодейства, понесут наказание и восторжествует справедливость. Не месть, сказала она, а справедливость.
