– В такую холодрыгу? – Скотовод фыркнул, когда здравый смысл на миг возобладал над страхом сверхъестественного. – Босоногим? Да ладно тебе, я бы на хрен отморозил себе пальцы. Они бы уже почернели.
Полтар вынудил Эргунда сесть и навис над ним. Продолжил говорить низким, гипнотизирующим голосом:
– Мир сновидений – не наш мир, Эргунд. Он отражает наш мир, но в нем есть чуждость, инаковость. У него собственные времена года и свои законы природы. Ты действительно бродил там, трава на ногах – знак. Так Небожители показывают тебе, что приснившееся реально. Это предупреждение, которое следует принять всерьез. Твоя жена правильно прислала тебя ко мне. Это путь, по которому нам следует идти вместе.
– Но волчица, стоящая на задних лапах… Это ведь мог быть демон, посланный ввести меня в заблуждение. И посеять раздор в клане.
Полтар кивнул, словно размышляя над сказанным.
– Хороший довод. Но у демонов нет сил действовать наперекор явной воле Небожителей. Если демон и впрямь вытащил тебя в мир снов и говорил с тобой, значит, он действовал с благословения Небесного Дома.
Тут Полтар вспомнил, что однажды сказал отец в минуту слабости, когда они весенней ночью вместе бдили. Предыдущей зимой мать Полтара скончалась от огневицы, и с ее уходом Олган изменился так сильно, что молодой Полтар никак не мог этого понять.
«Простые люди, Полтар, различают богов и демонов, но говорить так – признак невежества. Когда некие силы действуют согласно нашей воле, мы поклоняемся им, как богам; когда они мешают нам и разочаровывают, мы ненавидим и страшимся их словно демонов. Это одни и те же создания, одни и те же нелюди с извращенными помыслами. Путь шамана – путь переговоров, и только. Мы ведем беседу с высшими силами, чтобы они приносили нам больше выгоды, чем вреда. Больше мы ничего не можем сделать».
Затем, бросив виноватый взгляд на небеса, он быстро прибавил: «Никому про это не говори. Мужчины не готовы услышать эту правду – хотя иногда я думаю, что с женщинами все наоборот. Порой я думаю…»
Тут он снова погрузился в мрачные мысли, уставившись в огонь и слушая, как над степью шумит ветер. Больше они на эту тему не говорили.
– Ты правда думаешь, – неуверенно проговорил Эргунд, – что Небесный Дом теперь настроен против моего брата?
Полтар осторожно уселся. Наклонился вперед. Тихо спросил:
– Ты сам что думаешь, Эргунд? Что тебе подсказывает совесть?
– Я… Грела говорит… – Эргунд уставился на свои руки, и внезапно его лицо посуровело. – Да ну на хрен! Он больше не ведет себя, как подобает вождю. По пути сюда я встретился с этой шлюхой, Сулой – она опять шла к нему в юрту. Ей сколько, пятнадцать? Чем ему заниматься с девчонкой?
– Чтобы это понять, не нужен шаман, – сухо заметил Полтар.
Эргунд, похоже, его не услышал.
– И ведь это не может длиться долго. Будет как с той сучкой-полукровкой из воронаков, охмурившей его в прошлом году. Через пару месяцев надоест, и он ее бросит. Если будет ребенок, пустит в ход свои привилегии вождя и выцарапает для мальца долю в клановом стаде, а сам перейдет к следующей дряни с большими сиськами, которая будет строить ему глазки за праздничным столом.
Он замолчал и будто взял себя в руки. Встал и начал ходить по нише из угла в угол. Рубанул воздух ладонью.
– Послушай, если Эгару охота просрать собственную жизнь, я ему перечить не стану. Каждый ставит юрту там, где хочется – а потом в ней приходится жить. Я не гребаный жрец с юга, чтобы давать наставления, как яйца чесать. Но дело не только в Эгаре и том, как он живет. Я хочу сказать, Жирная ночь, ради Уранна, – обряд. Он должен быть с людьми, на виду и стать для них примером. Должен показать малышне, как мазать лицо жиром, чтобы уберечься от холода. Проверить маски. А он…
– Ему мажут кой-чего между ног, пока никто не видит.
Эргунд слабо усмехнулся.
– Точно. Неправильная Жирная ночь получается, верно?
– Да, он пренебрегает своими обязанностями. – Тон шамана сделался серьезнее. – Не каждый рожден быть вождем, в этом нет позора. Но если ты угодил в такую передрягу, надо признать истину и уступить место тому, кто лучше справится с ответственностью.
Эргунд бросил взгляд на шамана и тут же отвел глаза.
– Мне власть не нужна, – поспешно сказал он. – Я не… это все не…
– Знаю, знаю. – Теперь его надо успокоить. – Тебе всегда хватало собственных стад и семьи, Эргунд. – «И ворчливой, вечно недовольной суки-жены, которая вертит тобой, как вздумается». – На совете ты выступаешь только в случае необходимости, а так держишься подальше от всех этих дел. Ты тот, кто понимает свои сильные стороны и видит пути, назначенные ему высшими силами. Но разве ты не видишь? Поэтому из тебя и выйдет отличный посредник между нами и ними.
Суровый взгляд.
– Нет, я этого совсем не вижу.
– Послушай… – Полтар попытался подавить растущее ощущение, что настал судьбоносный момент, требующий неимоверной осторожности. – Допустим, с этим ко мне пришел бы один их твоих братьев – скажем, Алраг или Гант. И мне понадобилось бы спросить себя, правду ли они говорят…
– Мои братья не лгут!
– Да, разумеется. Ты неправильно меня понял. Я хотел сказать, в этом сне есть смысл, ниспосланный Небожителями. Алраг, конечно, честный человек. Но не секрет, что он всегда хотел стать вождем. А Гант, как и ты, сомневается в том, что Эгар пригоден для руководства кланом, однако он не такой осмотрительный и открыто обо всем говорит. В лагере считают, что он просто завидует.
– Бабьи сплетни, – с горечью парировал Эргунд.
– Может быть. Но суть в том, что Гант и Алраг вполне могли бы увидеть такой сон, потому что он отвечает их собственным желаниям. С тобой все иначе. Ты хочешь лишь блага для скаранаков, и потому тебя следует признать наиболее подходящим сосудом для воли Небожителей.
Эргунд сидел, повесив голову. Может, он думал о бремени, которое возлагали на него слова Полтара, или просто пытался смириться с идеей, что степная волчица встала на задние лапы и вышла из тьмы, чтобы разыскать его. В конце концов он проговорил чуть дрогнувшим голосом:
– И что мы будем делать?
– Пока ничего. – Полтар приложил усилия, чтобы тон остался деловым. – Если такова воля Небожителей, а к этому все идет, будут и другие знаки. Есть обряды, которые я могу исполнить, чтобы получить наставление, но для их подготовки требуется время. Ты с кем-то еще об этом говорил?
– Только с Грелой.
– Хорошо. – На самом деле, не особенно – проще погнать на пастбище дым от костров в лагере, чем добиться от Грелы молчания. Но, как было известно Полтару, она не испытывала к Эгару ни капли теплых чувств. – Тогда пусть все идет своим чередом. Поговорим еще раз после обряда. А пока давай мы втроем послужим Небесному Дому своим молчанием.
