Эрил снова повернулся к привратнику.
– Это мой господин, его зовут Ларанинтал из Шеншената, – сказал наемник. – Он пришел сюда по рекомендации, чтобы ознакомиться с вашим товаром.
Привратник ухмыльнулся и убрал меч.
– Да, но мой хозяин не занимается делами в такой час. Вам придется прийти позже.
Эрил с каменной физиономией ткнул его кулаком в живот.
– А мой хозяин, – многозначительным тоном сообщил он, когда слуга рухнул на мостовую и свернулся в клубок, ловя воздух ртом, – не любит, когда им помыкают, как обычным грузчиком. Особенно если это позволяет себе шавка из портовых трущоб, вроде тебя.
Привратник, задыхаясь, шарил по мостовой в поисках меча. Гирш небрежно пнул оружие, отбросив подальше. Эрил присел и схватил привратника одной рукой за воротник, а другой – за яйца.
– Мы знаем, – тоном светской беседы проговорил он, – что твой хозяин выставляет на продажу всякую экзотику. И что он согласен заниматься делами в экзотическое время, если предложить правильную цену. Вставай.
У привратника не было иного выбора, кроме как подчиниться. Эрил поставил его на ноги и толкнул к обитым железом деревянным воротам.
– Мой господин Ларанинтал интересуется вашим товаром, и он нетерпелив. Цена, которую он готов заплатить, велика. Так что ступай к своему хозяину и скажи, что он вот-вот упустит редкую возможность.
Привратник застонал, держась за пах.
– Какую еще возможность?
– Возможность избежать пожара, который уничтожит всю его контору у него на глазах, – с непроницаемым лицом ответил Гирш. – А теперь шуруй и доложи ему. Нет, дверь не трогай. Мы будем ждать внутри.
Привратник, без особого усердия попытавшийся закрыть дверцу у них перед носом, сдался, и они вошли в длинный, хорошо освещенный арочный проход, за которым располагался внутренний двор. В стене прохода была открыта дверь, и привратник вошел туда, хромая и что-то бормоча под нос. Они трое остались в мерцающем свете факелов, изучать окрестности с одинаковым профессиональным интересом.
– Думаешь, будут упорствовать? – спросил Рингил.
Эрил пожал плечами.
– Они зарабатывают на жизнь, как и остальные. Нет смысла устраивать кровопролитие, если можно заключить сделку.
Гирш пару раз хлопнул себя дубинкой по ладони.
– Пусть упорствуют, я не против. У двух моих кузенов после Либерализации родню продали за долги, так что…
Рингил прочистил горло.
– Давайте не будем увлекаться. Мне нужны сведения, а не проломленные черепа.
– У всех есть родственники, чьи семьи ушли с аукциона, – тихо проговорил Эрил. – Такие времена, Гирш. Ничего не поделаешь.
Потом они ждали в молчании.
Привратник вернулся в сопровождении приятеля покрупнее и еще уродливее, с заткнутой за пояс плетью из узловатых ремней и рукоятью длинного ножа за голенищем сапога. Но выглядел верзила так, словно в драке мог обойтись одними голыми руками.
– Мой господин готов вас принять, – угрюмо сообщил привратник.
* * *
Похоже, они вытащили Терипа Хейла из постели.
Работорговец сидел за столом темного дуба, одетый в шелковый халат и тапочки на босу ногу. Его седеющие волосы выглядели спутанными, будто он не причесался, оторвав голову от подушки. В свете лампы кожа казалась желтоватой. Рингил не был с ним знаком, но по краткому описанию Миляги узнал без труда. «Скользкий старый говнюк, глаза как у мертвой змеи». Да, он и впрямь был таким. Хейлу, мелкому контрабандисту, возившему товары в город и из него по тайным болотным тропам, Либерализация явно пошла на пользу. В силу накопленного опыта мелкомасштабной преступной деятельности он знал людские аппетиты от и до. На аукционах пускал в ход отточенную интуицию опытного покупателя, которая позволила обрести изначальное преимущество, а продуманная сеть связей с другими городами Лиги дала возможность оторваться от стаи. Милакар считал этого человека на свой лад опасным, но не лишенным благоразумия.
Хейл устремил на Рингила взгляд черных глаз, в котором не было и тени эмоций.
– Надеюсь, оно того стоило, – мягко проговорил он.
– Благодарю вас, почтенный господин, за…
Ради достоверности, Рингил начал на тетаннском, потом сдержанно кашлянул и переключился на наомский, пересыпая его гортанными звуками, привычными имперским жителям, которые выучили язык Трелейна, но не жили на территории Лиги. Он заметил, как привратник и верзила с плетью переглянулись с ухмылками, когда «господин Ларанинтал» заговорил.
– Почтенный господин, благодарю за то, что вы приняли меня в такое позднее время. – Он переступил с ноги на ногу, изображая робость телом и голосом, как иной раз делал во время игр с Милакаром. Когда юноша с шелковистой кожей, похищенный из Ихельтета, умолял своего тюремщика – напрасно, разумеется – не вовлекать его в разврат. – Я, э-э, не пришел бы так поздно по собственной воле, но, видите ли, мой отец не одобрил бы этот визит, узнай он про него. Я – Ларанинтал, старший сын Креналинама из Шеншената, коий обосновался – ну, как и я – в ихельтетской торговой миссии в Тервинале и недавно прибыл в ваш благодатный город, который, как я должен сказать…
– Да-да. – Хейл отмахнулся от этих слов, как от надоедливой мошкары. – Что именно ваш отец мог бы не одобрить в отношении этого визита?
Рингил выдержал тщательно просчитанную паузу, изображая сомнения.
– Его цель.
Хейл закатил глаза и сделал знак привратнику, который без единого слова выскользнул из комнаты. Работорговец сплел пальцы.
– Итак. Давайте обсудим его цель, верно?
– С радостью.
Новая пауза. Хейл с усилием сдержал вздох.
– Какова же она, цель? Чего вы желаете, Ларанинтал из Шеншената?
– Я желаю… – Рингил прочистил горло и окинул комнату взглядом. – …женщину для постельных утех. Чтобы она скрасила мое пребывание в Трелейне.
Хейл улыбнулся краем рта.
– Понятно. И ваш отец этого не одобрит?
– Мой отец – ретроград. Он не захочет, чтобы я тратил свое семя на женщин не из Племен.
– Да уж, с отцами иной раз бывает трудно, не так ли? – Хейл кивнул с мудрым видом. – Разумеется, за соответствующую цену я мог бы предоставить вам ихельтетскую девушку. Возможно, даже из вашего племени. Вы удивитесь, узнав, насколько просто…
Рингил вскинул руку.
– Меня не привлекают… южанки. Я жажду бледной кожи, светлее, чем моя. Я хочу…
Он обрисовал в воздухе то, о чем говорил. Терип Хейл усмехнулся.
– Разумеется. Этим здешние девушки и славятся, верно? К тому же я не в первый раз слышу такие речи от ваших соплеменников. Отличия – все равно что перец, как я обычно говорю. – За дверью послышался тихий звук. – Вот, кстати, экземпляр, отличный от других.
