А ведь разница между бойцом ранга „воин“, свободно оперирующим энергией „шики-чо“, и представителями начальных рангов будет такой же, как между мужчиной и детьми».
Полковник, наблюдая за моим лицом, криво улыбнулся.
— Ощутил разницу? — спросил он, похлопав меня по плечу, и, не дожидаясь ответа, добавил: — Так даже лучше. Заодно проверим, на сколько тебя хватит.
Миробой взял слово и представил витязя Феофана и его ученика, которые любезно согласились показать уровень боевых искусств, к какому должен стремиться боец первого периода.
Моим первым противником был низкий худой парень с наглой ухмылкой и непониманием в глазах.
— Я не могу бить ребенка, — несколько развязно произнес он, оглядываясь по сторонам.
Его слова прервал гонг, оповещающий о начале боя, и я пошел вперед.
Помня наставления Миробоя, что первую десятку необходимо побить более жестко, чем остальных, я подпрыгнул высоко вверх и нанес противнику эффектный удар в голову с разворота.
На земле этот прием называют «вертушка».
Отлетевший назад парень сплюнул кровь из разбитых губ, встал и, чуть ли не зарычав, бросился на меня.
Уйдя от довольно медленной атаки, я поставил подножку и, отскочив, впечатал ногу в мягкое место пониже спины.
Противник буквально вылетел за пределы ковра, а потом, поднявшись, красный от ярости, ринулся на меня.
Посмотрев на довольное лицо Миробоя, я нанес парню несколько сильных ударов в корпус, а затем «двойкой» в голову завершил бой.
Подбежавшие бойцы с нашивками третьего периода вынесли побежденного с ковра, а еще один со шваброй быстро вытер кровь.
— Очень плохо, — прокомментировал Миробой, поморщившись, и обратился к мужчине, стоящему рядом: — Кто у нас следующий?
Как и ожидалось, первый десяток бойцов выдохся очень быстро. Я не успел устать и не пропустил ни одного удара.
Теперь мне стала наглядно видна разница между мной и обычным человеком. Простые люди просто не могли ничего мне противопоставить!
За время нахождения в этом мире я привык к тому, что меня всегда окружают воины, маги или, на худой конец, демоны, что встречаемые мной люди как минимум имели какие-то ранги или совершенствовали свои таланты. А оказалось, что на самом деле я просто находился в местах скопления большого количества сильных личностей! Основное население мира — обычные люди!
«М-да. Долго же я к этому шел!»
— Это какой-то позор! — осматривая трибуны, произнес Миробой. — Никто из десяти человек не оказал достойного сопротивления пятикласснику! И это наши защитники, стоящие на страже границ Горбовичской пустоши! Позор! Проверим, может быть, кто-нибудь из присутствующих хоть как-то себя проявит.
Как и предполагалось, этот бой больше походил на избиение, которое прерывали редкие кое-что умеющие ребята, явно получившие хорошую базу, перед тем как пойти служить.
Таких бойцов по просьбе Миробоя я старался максимально уважить, подчеркнуть их приличные бойцовские качества по сравнению с другими парнями, из-за чего приходилось сражаться с ними на две-три минуты больше, чем с остальными.
Признаюсь честно, все это избиение ребят мне совершенно не нравилось. Ну не по нраву мне бить тех, кто слабей, тем более что ни один из бойцов так и не смог показать действительно хороший уровень. Но я старался относиться к делу профессионально. Миробой попросил сделать конкретную работу, значит, я ее сделаю.
В конце этого циркового представления я нормально так устал. Несмотря на духовную энергию, циркулирующую в теле, мышцы налились тяжестью, а движения стали несколько вялыми.
— Спасибо, Иван, — произнес Миробой, поднимаясь со своего места, когда последний парень оказался на полу. — Ты помог нам определить настоящий уровень наших бойцов.
Кивнув, я ушел с ковра и направился к двери, когда мне махнул оставшийся на трибуне Феофан.
— Ну ты даешь! — услышал, выйдя за дверь.
— Привет! — пожал протянутую сержантом Ильясовым руку.
— Теперь нам обоим нужно умыться, — произнес он, и я осознал, что весь заляпан кровью.
«Блин! Срочно смыть с себя все это!»
— Я, конечно, в шоке, — повторно покачав головой, произнес Денис и спросил: — Не думал, что в твоем возрасте можно быть настолько сильным.
— Это не я такой сильный, это они такие слабые, — сказал ему. — Думаю, некоторые мои одноклассники справились бы не хуже.
— Да ладно! — не поверил он. — Где это ты учишься?
— В имперской школе.
— Это сколько же вы за обучение платите?! — удивленно посмотрел на меня Ильясов.
— Очень много, — тяжело вздохнул я.
— Тогда понятно, в имперской школе в основном учатся бояре. — Выдержав небольшую паузу, мужчина спросил: — А ранг у тебя какой?
— Пока воин второй ступени, — ответил я.
— Неплохо для пятиклассника, — уважительно покивал мужчина. — Вырастешь в высокорангового воина.
— Буду надеяться. Наставник все для этого делает.
Оказавшись на улице, мы заняли уже знакомый мне багги и быстро добрались до здания тира.
— Сегодня у нас мало времени, — сказал Ильясов, открывая дверь. — Так что пока обойдешься без автодрома.
— Да мне бы успеть пострелять! — отмахнулся я.
Второе занятие по стрельбам началось с того, что я отчитался Ильясову, насколько хорошо помню правила техники безопасности, предназначение пистолета, его составные части и тактико-технические характеристики.
Вспомнив порядок разборки и сборки оружия, мы наконец перешли к самому интересному.
Стрельба пошла по сценарию прошлого занятия: Ильясов дал мне пострелять с малой дистанции, а потом с каждым новым магазином начал ее увеличивать.
Потом инструктор предложил попробовать стрельбу с одной руки.
— Не закрывай глаза, — сказал он после того, как я выполнил все его рекомендации. — Лучше целиться, используя оба глаза.
— Но почему? — нахмурился я. — Ведь одним намного легче! Цель четче видна и целик с мушкой легче совмещать.
— Так-то оно так, — согласился мужчина. — Однако если для стрельбы использовать только один глаз, то в случае длительного боя он быстро устанет. Помимо этого глаз как орган визуального восприятия будет получать вдвое больше информации, чем это предусмотрено природой, из-за чего возникнет напряжение, и сознание не сможет своевременно и полноценно обработать большой объем поступающих сведений. А при использовании двух глаз увеличится угол обзора и мышцы не будут перенапрягаться, поэтому возрастет точность стрельбы.
— Э-э-э? — протянул я и добавил: — Это было что-то очень заумное, но я учту, что стрелять лучше с двумя открытыми глазами.
