Земко остановился, и я, не успев среагировать, врезалась в его спину. Единорог развернулся и прижал палец к губам. Осторожно выглянул из-за стоящего перед нами незнакомого вербера-охранника. Я пока осмотрелась. Отметила, что оборотни выглядели гораздо старше, и, не заметив ни единой морды… ни единого знакомого лица, поняла, что это наверняка заселение третьих курсов.
Вот и хорошо! Ни незаконный приезд единорога, ни мой побег никто не заметит за эдакой сутолокой. Земко повернулся и мрачно поджал губы. Я занервничала:
– Что такое? – Выглянула и, заметив Ровьюра у аккуратной двухместной машины, восхищённо присвистнула: – Ого! Это твоя?! – Посмотрела на Земко: – А что там наш декан делает? Слышала, что он привёз третьи курсы, но они пока ждали заселения в палатках.
– Узнал мой автомобиль, – недовольно выдохнул Земко. – Придётся пешком. Нельзя попадаться на глаза никому из нашей академии!
И потянул меня в другую сторону. Я смотрела на Земко и не узнавала его: заскорузло-правильный, раздражающе послушный, он меня удивил. Сбежать перед навязанной родственничками свадьбой, прятаться от тичей, подбить на тайный брак… Это было так не похоже на единорога! И в то же время от неожиданно проявленной романтики жениха слезились глаза, а сердце замирало в груди.
Траву сменили высокие колючие кустарники, я путалась в ветках, ругалась себе под нос. Земко шёл с напряжённо выпрямленной спиной, прислушивался к лесу, тревожно посматривал на темнеющее небо.
– Надо успеть до заката, – отрывисто проговорил он. – Иначе Олдио не будет нас ждать.
– Олдио? – встрепенулась я и, выдрав из волос колючку, нахмурилась: – Кто это?
– Тот, кто скрепит наш союз, – сухо кивнул Земко и вздохнул: – Он человек, да и мы – первые оборотни, которых он повенчает. Но выбирать не приходится. Нужно спешить.
– Понятно, – хмыкнула я и на всякий случай добавила: – Мне всё равно, кто это будет: человек или оборотень. Да хоть хитрочудище рыжеморское! Если он избавит тебя от давления твоего клана, я согласна и в норе повенчаться!
– Фантазия у тебя, – довольно фыркнул Земко и вздохнул: – Клан единорогов может оспорить такой брак, но на это понадобится время. А пока они будут пытаться нас разъединить, я найду выход. Что угодно… Придумаю, вырву, разрушу!
– Ого, – восхищённо отозвалась я. – Единорог показывает зубки! Страшное зрелище!
– Страшное? – недовольно уточнил Земко.
– Страшно привлекательное, – погладила его по спине.
– У! – отозвался он и спросил: – Расскажи, что там было.
– Где «там» и что «было»? – едва поспевая за высоким парнем с длинными ногами, пропыхтела я.
– В бегунке, – покосился он с лёгкой улыбкой, – который ты мне посылала. И на который ответил не я.
– Ты не слушал? – обиженно засопела я.
– И не видел, – серьёзно кивнул он. – Не знал, что сообщение отправила, пока не рассказала про ответ от моих.
– Да уж, – передёрнула плечами. – Тот ещё дружественный посыл лесами дремучими от единорогов сказочных! Знал бы, как я переживала. Думала, видеть меня больше не хочешь.
– Расстроилась? – сухо уточнил Земко.
– Нет, твою семейку через забор барашками всю ночь, обрадовалась! Да так, что не знала, как слёзы счастья остановить.
– Прости, – только и произнёс он.
Скрипнула зубами и вытерла пот со лба: интересно, долго ещё? Покосилась на темнеющее небо, запнулась за корягу и, вскрикнув, наскочила на Земко. Обняла за талию, чтобы не упасть, и простонала:
– Ах ты ж, пирожки с фаршированными кузнечиками! Кажется, ногу подвернула…
Земко без лишних слов подхватил меня на руки и легко, будто я ничего не весила, пошагал дальше. Я прикусила нижнюю губу и, сдерживая улыбку, лишь жмурилась от удовольствия. Ощущать кольцо его сильных объятий, смотреть, как вздымается грудь при дыхании, любоваться совершенным лицом – вот оно, счастье!
– Прямо как в первую нашу встречу, – прошептала я, прижимаясь ухом к груди Земко. Слушая биение его сердца, шептала: – Тук, тук, тук… так размеренно и ровно, а моё несётся в два раза быстрее. – Снова покусала губы и, проводя пальчиком по очертанию его ключицы, пробормотала: – Много раз думала, что там, после свадьбы… Страшно и любопытно. При мысли, что вот уже совсем скоро и я узнаю, холодеют ноги.
– Так, всё! – резко отпустил меня Земко. Вскрикнув от неожиданности, плюхнулась на землю. Единорог склонился и сурово проговорил: – Найка, ты – любопытная, отчаянная и несмышлёная девчонка! Губы облизываешь, трогаешь, про ноги говоришь… Провоцируешь? Нарочно упала, да?
Растерянно посмотрела на него снизу вверх и икнула:
– Нарочно?
Ощущая, как жар заливает щёки, зажмурилась: о чём он подумал? Да я же действительно ногу подвернула! Но сказать об этом, возмутиться не смогла, поскольку спазм сжал горло.
– Поедешь верхом, – резко заявил Земко.
Я изумлённо смотрела, как тело его меняется, и через несколько мгновений передо мной нетерпеливо гарцевал самый прекрасный единорог на свете! И пусть я не видела других – уверена, все они проигрывают моему Земко в великолепной грации! Конь ткнулся в подмышку шершавым носом, я рассмеялась и, ухватив Земко за голову, звучно чмокнула. Заявила громко:
– Вот так тебе и надо! – Забралась на жеребца и, приникнув к его шее, провела пальцами по нежной и гладкой гриве: – Прямо как тогда! – Замерла на мгновение и, куснув губу, пробормотала: – Интересно, а тот поцелуй мог считаться первым? – Задумалась на миг и ответила: – Нет… Ты же был единорогом.
Земко мотнул головой и покосил чёрным глазом, фыркнул, и я снова не сдержала улыбки:
– Так забавно! Ты фыркаешь одинаково в любой ипостаси. Я всё время думала, что же мне этот звук напоминает. Только сейчас догадалась!
Земко, набирая скорость, помчался вперёд, а я, вцепившись в гриву, прижалась щекой к тёплой, покрытой короткой шерстью, коже. Как же замечательно! Ветер играет волосами, сплетает их с белоснежной гривой Земко, словно сама природа решила скрепить наш будущий союз. Сердце снова замерло, пропустило сразу несколько ударов. Я поверить не могла, что скоро стану женой. Страх вибрировал в руках, расползался по телу, холодил плечи и медленно душил робкую надежду, что всё получится, что это и есть мой путь к счастью.
Когда чаща стала гуще, Земко пришлось перейти на шаг. Я покосилась на расчерченное алыми всполохами небо и, переживая, что можем опоздать, тревожно проговорила:
– Скоро закат. Когда же приедем? На машине, наверное, гораздо быстрее…
Внезапно деревья расступились, словно некто огромный раздвинул ветви кустарника, и я увидела, как в небольшой низине смущённо жались друг к другу несколько окружённых заборами домиков. Земко осторожно побрёл по склону, а я, раскачиваясь, вцепилась в его гриву. Копыта проскальзывали, круп подо мной дёргался. Спуск, как выяснилось, было не так-то просто одолеть. Чтобы отвлечься от страха, что сейчас свалюсь с единорога и покачусь к тем самым ощерившимся заточенными концами частоколам, воскликнула:
