– Боюсь, Дэп будет против, – обеспокоенно поглядывая на потемневшее лицо Койела, усмехнулась я. – Не любит он балы. И пышные платья ему не идут. А вот сражения парню очень даже по душе!
Одан нахмурился и хотел у меня что-то спросить, но я не дала ректору такой возможности. Догадался тич или нет, что имел в виду Вемуд, – неважно. Тема эта скользкая и травмоопасная… судя по тёмно-алому блеску в глазах Койела, прежде всего для наследного принца, а дополнительные межвидовые разборки нам тут ни к чему.
– Вемуд же сбежал, правильно? – спросила я и с улыбкой посмотрела на недовольного принца: – Его все ищут – с ног сбились. С одной стороны, вроде убийцы по следу идут… С другой – видимых покушений на жизнь верфокса не было.
– Тебя это сильно огорчает? – недовольно буркнул Вемуд. – Надоел живой друг, хочешь исправить сие недоразумение?
– Хочу, – рассмеялась я и успокаивающе похлопала Вемуда по плечу: – Но рыжее недоразумение врождённое и неисправимое! Поэтому предлагаю перестать убегать. – Принц передёрнул плечами, а я схватила верфокса за руку и с чувством произнесла: – Вемуд, ты классный парень! Весёлый, умный, красивый… Но трус!
Верфокс вздрогнул, как от удара, посмотрел так, что у меня сердце сжалось. Но я должна была сказать другу то, что ранит его. Знала, что слышать от меня это болезненнее, чем от кого-либо, но только так Вемуд это примет и, возможно, попытается что-то изменить.
– Да, трус, – припечатала я и, ненавидя себя в этот момент, быстро продолжила: – Ты боишься себя и своей силы! Бегаешь от неё, притворяешься беспомощным, прячешься за спиной Дэпа. Но ты и сам – оружие! Мне не по душе методы Душана, но твой отец хотя бы не прячется. В своё время он отказался от борьбы, чтобы ты подрос и возмужал… – Не сдержала усмешки: – Простим тичу наивность, но даже если ты не вышел ростом, не значит, что ты беспомощен.
– Найка, – перебил меня Одан. – Что ты хочешь от Вемуда? Чтобы он выступил на олимпиаде? Неужели веришь, что верфокс сможет победить?
– Да! – встрепенулась я. – Принц, возможно, и не одолеет вервульфа, но он победит! Если Вемуд появится на олимпиаде, его хотя бы перестанут считать трусом. Сейчас все думают, что принц сбежал… – Посмотрела на друга и ободряюще улыбнулась: – Даже если это так, я тебя не осуждаю. Каждый из нас слаб в какой-то мере. Ты можешь не быть великим королём верфоксов, но ты можешь показать, будто это так!
– Но что, если не поверят? – возразил Вемуд. – Я же просто обычный парень, не особо умный, ни разу не смелый…
– У тебя температура? – прижала я к его лбу ладонь. – Или на тебя лягушачья шкурка плохо повлияла? Прикинулся жабой и не отсвечиваешь? Куда делся тот наглец, который утверждал, что лучше него на свете нет? Ты всегда был настоящим принцем! Который светился уверенностью в своей правоте! Который нагло стащил моё платье, чтобы проверить, как я поступлю…
– Что он сделал?! – взревел Койел.
Одан удержал сына и прижал палец к губам, прошептал:
– Кажется, теперь я понял, почему Душан так стремится забрать Найку во дворец. Глянь на парня, как преобразился!
– А если я сделаю что-то не так? – от волнения не замечая ничего вокруг, тихо спросил Вемуд.
– А кто знает, что на самом деле «так», а что «не так»? – хитро сощурилась я. – Раньше ты, между прочим, сам это обусловливал. Ты прирождённый царедворец, у которого тысячи обходных путей для достижения цели. Ты обладаешь удивительным даром поворачивать любую ситуацию в свою пользу. И владеешь огненным даром, которым пользуешься, лишь когда грозит серьёзная опасность. Что ты можешь сделать не так?
Мне в голову тут же пришло столько вариантов, что я едва сдержала смех. С трудом сохраняя серьёзное выражение лица (хихикну и всё провалю!), добавила:
– Стоит ли бояться ошибок, Вемуд? С твоими-то удивительными талантами ты любую оплошность сможешь превратить в новую возможность. Например, эта олимпиада… Одно лишь участие наследного принца верфоксов в соревновании вервульфов изменит мир оборотней.
– Умница, – тихо произнёс Одан. – Это точно вызовет ветер перемен. Вемуд своим появлением среди участников олимпиады покажет подданным, что будущий наследник не беглец и не трус. Плюс – это публичное мероприятие вервульфов, куда наёмники свергнутого короля Увона не сумеют пробраться незамеченными. Двух бабочек из одной рогатки!
– Хорошо, что здесь не Уэнди, – проворчала я. – Она бы эту рогатку… точно припомнила. – И тут же встрепенулась: – Кстати, об Уэнди! Чтобы сбалансировать нежную хрупкость второй ипостаси, наша подруга пыталась вести себя грубо и вызывающе. Брила голову, носила странную одежду, помнишь? Но постепенно, примиряясь с сутью, она становилась самой собой. Училась быть слабой и находить в этом силу.
– То есть ты хочешь, чтобы я учился быть сильным и искал в этом слабость? – растерянно моргнул Вемуд.
– Хочу, чтобы ты принял свою силу и защищал слабых, – серьезно проговорила я. – Ведь как ни крути, ты среди нас самый могучий. Ты маг!
Вемуд застыл на мгновение, обвёл оборотней изменившимся взглядом. Я заметила, как зелень глаз верфокса темнеет, губы поджимаются, черты лица словно заостряются. Вспомнила, что уже видела Вемуда таким: во время межакадемических баттлов, когда он сражался с ледяным магом Рольером. Принц посмотрел на меня и, слегка склонив рыжую голову набок, спросил:
– А если я стану сильным, ты будешь моей принцессой?
– Такой большой выбор: то принцесса, то наложница, даже не знаю, что и взять! – Я с улыбкой похлопала друга по плечу и подмигнула: – Увы, приятель, к твоему трону такая рогато-хвостатая очередь! Боюсь, мы с Дэпом не пройдём фейс-контроль.
Воодушевлённый Одан ходил из угла в угол и размышлял вслух:
– Вот если бы принц сумел пройти первый тур, это было бы сенсацией! Жаль, что нельзя использовать магические силы…
– Я научу его, – тут же отозвалась я и, смущённо покосившись на мрачного Койела, поправилась: – То есть мы. И Шо поможет. У меня теперь личный райн…
– И путёвка в наложницы, – хмуро напомнил Койел. – Которую участие Вемуда в олимпиаде не отменит.
– Но под сомнение поставит, – проговорила я.
Парни уставились на меня так, словно я сказала, что теперь у меня три ипостаси. Я пожала плечами и пояснила:
– Смотрите, эта «вульфимпиада» проводится на территории единорогов, и последние, судя по странному поведению доминанта, это терпят. Значит, соревнование – это лишь спектакль, чтобы напомнить миру, кто им на самом деле правит.
Посмотрела в упор на Одана и, когда он коротко усмехнулся, продолжила:
– Похоже на показательные выступления специально для единорогов! Кто бы ни принял участие, он проигрывает. Я не знаю ни подводных течений власти, ни почему доминант не выставит на олимпиаду тех же райнов, которые легко всех скрутят в рог, но предположу, что принять участие в таком соревновании сродни вызову.
