– Стоп, – помотала я головой, в которую не укладывалось то, что сейчас наговорил единорог. Недоверчиво посмотрела на своего парня: – А как ты собираешься… – Земко прижал палец к губам и снова огляделся. Я прошептала: – Как ты собираешься завладеть местом, которое уже занято?
Уголок его рта дёрнулся, а в тёмных глазах будто сверкнула сталь. У меня словно булыжник в желудок провалился, затылок сжало холодом от страшной догадки. Я снова помотала головой:
– Нет… Ты не можешь.
– Другого выхода нет, – как отрезал Земко. – Я всё решил.
– Но… – Я смотрела на единорога и будто не узнавала в этом жестоком и холодном оборотне своего Земко. – …Это же твой отец.
– Найка! – схватил мои руки единорог. – Не смотри на меня так! Мне это не нравится…
– Что? – невольно скривилась я. – Иначе тоже… всё решишь сам и скажешь, что другого выхода нет?
– Что ты? – с болью в голосе произнёс Земко. Притянул меня к себе и прошептал: – Ты самое дорогое, что есть у меня в жизни, Найка. Я никогда не причиню тебе вреда.
Я прикусила губу и прикрыла веки, по щекам скользнули слёзы. Он уже это сделал… Да, не физически, но он ранил меня. И сейчас в груди ныло так, будто там зияла дыра. То есть единорог решил жениться на невезучей Мелисане, которая только-только избавилась от необходимости выходить за старика, как теперь приходится служить ступенькой к трону доминанта…
И что Земко с ней сотворит, когда добьётся своего? Он же обещает сделать меня единственной… В расход, как папочку? Зажмурилась и всхлипнула: не хочу видеть Земко таким! Изо всех сил оттолкнула и, вырвавшись, быстро отвернулась.
– Найка… – начал было единорог.
– Не хочу ничего слушать, – прижала я ладони к ушам.
Я и так на грани. С каждым произнесённым единорогом словом тает моё восхищение им и растёт страх. Земко обнял меня со спины и прошептал:
– Я сделаю тебя королевой! Просто немного подожди.
Скрипнула зубами, ощущая, как болезненно утекает из сердца оставшееся тепло. И этот хочет скотчем к трону примотать. Если бы я могла выбирать, то лучше бы добровольно пошла за Душаном, чтобы быть марионеткой, чем торжественно ступать по Белой горе… горе трупов жён, наложниц и старого доминанта. Единорог слегка подтолкнул меня к стене, и в ореоле проклятого света силы рода провёл сквозь неё. Отпустил, но я не двигалась. Не отнимала ладоней от ушей, не открывала глаз. Казалось, ещё один лишь взгляд на Земко, одно его жестокое слово, и что-то во мне безвозвратно погибнет. Не хочу!
То, что Земко ушёл, я скорее ощутила, чем заметила. Стало холодно и тоскливо, словно я вдруг оказалась в детстве под ледяным дождём без малейшей возможности скрыться от непогоды: окружённая разгневанными селянами, загнанная в угол… Упала на колени и, прижав кулаки к ноющей груди, тихо заплакала. Земко пришёл мне всё объяснить и обнадёжить… но словно вырвал что-то из моего сердца. И теперь там было больно так, что кружилась голова и пропадали звуки.
– Найка, ты посмотри, как из лиса трусливого Вемуд превратился в лиса побитого! – смеясь, зашёл Койел. Увидев меня тихо рыдающую, вервульф бросился ко мне: – Что с тобой?
Я не могла и слова выдавить. Казалось, каждая попытка лишь ранила меня ещё сильнее. Даже думать о Земко было больно. Койел не стал меня расспрашивать, просто обнял и, прижав к себе, замер. Разгорячённое тело вервульфа согрело мне не только оледеневшие от ужаса руки, тепло медленно проникало в мою грудь, немного облегчало невыносимую боль. Слёзы всё лились и лились, но теперь я могла дышать.
Вдыхая такой приятный, такой привычный пряно-удовый аромат, сама не заметила, как обвила торс вервульфа руками и, уткнувшись в шею, глотала слёзы. Вспомнила слова Пренега о том, что волки не успокаивают, а просто находятся рядом, когда паре плохо. И сейчас я была безмерно благодарна Койелу, что он около меня… И что молчит. Тишина исцеляла…
Вот только стало уж совсем тихо. Со двора не доносились голоса и стук палок. Запоздало вздрогнув, я подняла голову и увидела на пороге столпившихся парней.
– Не мешаем? – понимающе ухмыльнулся Урвук.
Но я смотрела не на него, а на принца. Взгляд Вемуда был направлен на вервульфа, и мрачное выражение на лице верфокса не предвещало ничего хорошего.
– Думаешь, победил? – тихо спросил принц. – Да я ещё не начинал…
Я удивлённо приподняла брови и медленно обернулась на Койела. Заметив победную ухмылку вервульфа, отпрянула так поспешно, что растянулась на полу. Как же захотелось огреть волка чем-нибудь… Жаль, что в комнате, кроме кувшина, ничего тяжёлого (вода нам ещё пригодится), а то и верфоксу бы досталось за рыжелисью сверхнаглость!
Села и посмотрела на друзей исподлобья. Нет, так не пойдёт! Надо все эти романтические бредни выкинуть из головы… и из сердца. Это мешает главному… не говоря о том, что больно зверски. Земко желал, чтобы я оставалась подальше от Горы до его свадьбы, чтобы не пришлось посвящать меня в планы. Знал, что они мне не понравятся. Но Койел, хоть его и связали заклятиями по рукам и ногам, всё же изловчился и подстроил всё так, чтобы я сама сорвала с него сдерживающий кулон. И что теперь?
Только что я искала утешения у друга, но волк тоже вёл свою игру. И правила в ней были волчьи! Он добился своего: я ненавижу Земко так отчаянно, мне так больно, а он милостиво подставляет серую жилетку. И что в итоге? Всё просто: никто из этих троих не считается со мной. Ёжики бородатые! Мне осточерепахело быть игрушкой парней! Изображать из себя канат, который перетягивают из стороны в сторону. Конечно, я убедилась, что меня так просто не порвать и запас прочности ого-го. Но хватит! Довольно…
Я вытерла слёзы и поднялась.
– Ой-ой, – отступил за принца Урвук. – Сейчас прольётся чья-то кровь…
Решительно приблизилась к Вемуду (тот неожиданно взмахнул руками, будто защищая лицо от ожидаемой пощёчины) и сорвала с его груди кулон. Покачала перед носом принца и усмехнулась:
– Не против, я заберу? – Отодвинула опешившего верфокса и, покинув домик, рявкнула: – За мной, рыжеухий! Пока я эти ушки бантиком не завязала.
Боль отступила, теперь во мне росла злость… Нет, не злость. Ярость! Казалось, если я её не вылью, она разорвёт меня изнутри, уничтожит всё вокруг, и Белая гора превратится в лысую. Ещё не знаю как, но я сломаю все планы, уничтожу все заговоры, разорву все сети, которые плетутся вокруг меня… Нет, снова не так. В которые меня пытаются затянуть, чтобы получить в руки козырь или марионетку. Уж я покажу этим кукловодам, почём фунт Дэпа на сером рынке в лисий год!
На улице развернулась и, яростно глянув на высунувшегося из двери вервульфа так, что Койел тут же скрылся обратно, прошипела:
– А ну-ка, лис хитроушлый, покажи мне место то волшебнутое, где ты эту гадость чародействовал!
Вемуд помялся:
– Найка, я же не могу просто так шнырять по Белой горе…
