Операции же по считыванию условных графических сигналов, парковка автомашин в определенном месте в качестве условных сигналов, радиообмен, изъятие тайниковых контейнеров проводились сотрудниками посольской резидентуры ЦРУ в облегченном режиме, без столь тщательных проверочных действий, иногда практически под носом наружного наблюдения.
Все эти сведения о тактических приемах работы ЦРУ в Москве стали нашим достоянием в процессе многолетней кропотливой работы многих и многих сотрудников различных подразделений КГБ СССР.
Результаты нашей работы регулярно докладывались руководству ВГУ и КГБ, которое имело колоссальные информационные нагрузки по различным аспектам разведывательной и контрразведывательной деятельности и, очевидно, в силу этих причин не всегда обладало в полном объеме конкретными данными об используемых американцами ухищрениях.
Генерал-лейтенант Щербак, как куратор американской линии в контрразведке, ежегодно проводил в первом отделе ВГУ совещания по подведению итогов проделанной работы. Тот самый Щербак, что в первый же день меня в числе других выпускников ВКШ отправил по домам, когда мы явились на Лубянку в форме.
Мне запомнилось подведение итогов за 1980 год, на котором я, как помощник начальника отдела и руководитель группы по разработке посольской резидентуры ЦРУ, докладывал о проделанной работе.
За год действительно мы сделали много, достигли значительного прогресса в контроле за разведчиками ЦРУ и на каналах агентурной связи. Были неплохие результаты в завязывании и проведении оперативных игр с американцами.
Я не сомневался, что Щербак по заслугам положительно оценит нашу работу, но вышло иначе.
Федор Алексеевич внимательно слушал мое выступление, делал для себя какие-то пометки, а после того как я закончил свой доклад, он задал единственный и очень простой вопрос:
— А как по-вашему, товарищ Клименко, есть ли у американской разведки агенты, с которыми они работают в Москве, и если есть, то сколько их?
Я назвал некую цифру, которая, по нашим оценкам, приблизительно соответствовала действительности.
Со стороны Федора Алексеевича последовал следующий вопрос:
— А скольких агентов вы собственными силами разоблачили?
— Ни одного, — обескураженно ответил я.
Заключение Щербака по работе нашей группы было таково:
— Вы, товарищ Клименко, сделали немало, это неплохо, но Вы не сделали главного. У Вас за спиной работают агенты ЦРУ, а Вы о них ничего пока не знаете. Вы и Ваша группа не выполнили своей основной функциональной задачи — нет разоблачений агентуры ЦРУ. Несмотря на большой объем проделанной Вами работы, я не могу признать ее результаты положительными.
В аудитории, где проходило совещание, надолго повисла тишина, которую прервал сам Щербак, сказав, что на этом совещание закончено.
Это был для всех нас, и в первую очередь для меня, урок на всю оставшуюся жизнь — не восхвалять проделанное, а критически относиться к себе и результатам своей работы.
В октябре 1982 года произошла моя последняя встреча с глубоко уважаемым мною Федором Алексеевичем Щербаком, нашим куратором в контрразведке. Случилось это при весьма необычных обстоятельствах.
Эпизодически я готовил для доклада руководству первого отдела ВГУ аналитические справки по тактике работы ЦРУ, а Рэм Сергеевич Красильников, уже по своему усмотрению, некоторые из них, в свою очередь, докладывал Федору Алексеевичу.
Однажды мне позвонил помощник Федора Алексеевича, сообщив, что Щербак ждет меня в своем кабинете. Я немедленно спустился на этаж, где находились кабинеты руководства ВГУ.
Щербак сидел за своим громадным письменным столом, покрытым зеленым сукном, в окружении телефонных аппаратов и, как всегда, курил редкие в то время в Москве американские сигареты «Мальборо».
Перед ним на столе, как оказалось, лежала моя справка по тактике работы ЦРУ на тайниковом канале связи. Там как раз речь шла о том, что сотрудники ЦРУ по-разному относятся к проведению операций по закладке тайников (многочасовые проверки) или к изъятию тайников (иногда с ходу после короткой проверки, иногда практически под нашим наблюдением).
Федор Алексеевич выказал недоумение по поводу моих выводов, сказав, что у него такой информации нет, и потребовал разъяснений.
Мои доводы о том, что все это мы неоднократно видели своими глазами, в том числе и во время разработки уже разоблаченных американских агентов, не произвели на Щербака должного впечатления. Хотя я рассчитывал на это.
Федор Алексеевич поручил мне доложить Красильникову, что через некоторое время его и меня пригласит к себе начальник В ГУ Григорий Федорович Григоренко и от нас потребуется подробный доклад, откуда в первом отделе такая информация о тактике ЦРУ на тайниковом канале связи и насколько она достоверна.
Это совещание, к которому я очень серьезно готовился, не состоялось — в ноябре 1982 года Федора Алексеевича Щербака освободили от должности первого заместителя начальника В ГУ и назначили начальником Шестого управления КГБ СССР (экономическая безопасность).
Глава девятая
Как мы работали в восьмидесятые
Контрразведка любой страны организует разработку посольских резидентур иностранных государств, и основополагающими принципами такой работы являются принципы линейности, специализации и конспирации.
В соответствии с принципом линейности контрразведка любой страны всю работу по линиям, например по американской, русской, немецкой, китайской или английской, и, соответственно, по посольствам этих стран, а значит, и по резидентурам перечисленных государств сосредотачивает в одних руках, в одном из подразделений контрразведки, отвечающем за работу по этой линии.
Внутри этих подразделений работа строится на основе специализации по участкам деятельности оперативного состава контрразведчиков. Есть разработчики резидентур и конкретных разведчиков, разработчики «чистых» дипломатов и технического персонала посольств, его подразделений, есть специалисты-вербовщики, аналитики и т. д.
Конспирация — основа основ и разведки, и контрразведки. Каждый оперработник должен знать только то, что ему положено по роду его деятельности. Любое подразделение охраняет весь информационный массив по линии своей работы и принимает меры по недопущению посторонних лиц и своих коллег к сведениям об объектах разработок и проводимых по ним мероприятиям.
С приходом в первый отдел Рэма Сергеевича Красильникова работа против ЦРУ и его резидентуры в Москве приобрела системный характер, основанный уже на накопленных нами знаниях о формах и методах деятельности американцев против нашей страны.
Под руководством Красильникова мы приняли на вооружение и задействовали на практике в полном объеме систему взаимосвязанных контрразведывательных мер, теоретические основы которой были сформулированы ее отцом-основателем, легендарным руководителем Второго главного управления КГБ СССР Григорием Федоровичем Григоренко.
