Мы теоретически обосновали и затем задействовали комплексную контрразведывательную операцию по контролю разведчиков на территории Москвы и действий резидентуры ЦРУ на каналах агентурной связи, позволявшую совместно с другими подразделениями КГБ обнаруживать в городе заложенные американцами тайники для их агентов, перехватывать сигналы ближней агентурной радиосвязи, выявлять в потоке корреспонденции шпионские письма, находить условные графические сигналы. Мы овладели приемами завязывания и проведения оперативных игр против ЦРУ, используя для этого московскую резидентуру.
Каждый оперативный работник первого отделения лично вел дела оперативной разработки на конкретных одного-двух разведчиков ЦРУ, а также и несколько оперативных игр.
Наш рабочий день теоретически начинался в 9.00 и заканчивался в 18.00, но практически он был ненормированным и продолжался до той поры, пока не прояснялась ситуация на сегодняшний день по всей резидентуре в целом.
Мы находились на службе, пока все американские разведчики после работы в посольстве не разъедутся по домом, то есть пока мы не уложим их спать.
Помимо этого ежедневно (в выходные и праздничные дни включительно) в отделении по скользящему графику назначался дежурный, который приходил на работу к 14.00 и находился на рабочем месте как минимум до 23.00, контролируя из нашего Центра ситуацию по всей резидентуре ЦРУ в целом.
Дежурный наделялся соответствующими административными полномочиями, и в его обязанности входило, как теперь говорят, руководство on-line всеми силами КГБ СССР по вскрытию операций ЦРУ по связи со своими агентами в случае появления признаков того, что подобная операция началась.
В этом случае весь личный состав первого отделения поднимался по тревоге, подключался к поисковым мероприятиям, и каждый действовал на своем участке в соответствии с имевшимся планом.
Идеологом работы КГБ против американцев и практическим ее организатором в восьмидесятые годы был начальник первого отдела ВГУ КГБ СССР генерал-майор Рэм Сергеевич Красильников, которого называли охотником за шпионами, охотником за двойными агентами-кротами. С его именем связаны самые результативные и интересные операции советской контрразведки против ЦРУ США в послевоенный период.
Красильников родился в Москве 14 марта 1927 года в семье офицера НКВД и после окончания МГИМО, получив диплом юриста-международника, пошел по стопам отца, став сотрудником МГБ СССР.
До назначения в контрразведку Рэм Сергеевич проработал в резидентурах советской разведки в посольствах СССР в Ливане и Канаде. Из Оттавы он имел возможность свободно ездить в США, получив таким образом наглядное представление о жизни, быте и нравах американского общества, против разведки которого ему предстояло работать.
Бейрут же в те годы был центром активной деятельности разведок различных государств на Ближнем Востоке, средоточием их резидентур, где своей активностью особенно выделялись американцы.
Красильников с позиций ПГУ имел возможность непосредственно контактировать там с американцами, изучить почерк, тактику и методы работы ЦРУ на канале агентурной разведки, приобрести опыт вербовочных мероприятий.
Во Втором главном управлении КГБ СССР Рэм Красильников с 1973 по 1979 год возглавлял второй (английский) отдел контрразведки и в том же 1979 году был назначен начальником первого отдела Второго главного управления КГБ СССР, где проработал вплоть до 1991 года. В последующем он в течение ряда лет читал лекции в академии ФСБ России.
Рэм Красильников за выдающиеся заслуги в деле защиты государственных интересов СССР был удостоен звания «Почетный сотрудник госбезопасности», награжден орденами Октябрьской Революции, Красной Звезды, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, многими медалями СССР и ряда зарубежных стран.
Мне и моим коллегам-товарищам посчастливилось работать под его непосредственным руководством целых двенадцать незабываемых лет. Это была увлекательная и азартная работа, где было место и творчеству, и разумной инициативе.
Никогда не забуду нашей первой встречи. Знакомство с новым начальником американского отдела для нас, в то время руководителей среднего звена, осуществлялось индивидуально. Он всех по очереди приглашал в свой кабинет.
В то время я уже руководил группой разработчиков установленных сотрудников ЦРУ, выявленных нами из состава дипломатов посольства США в Москве.
Я подготовился к подробному докладу о составе посольской резидентуры ЦРУ, о добытой нами информации, об особенностях каждого американского разведчика и об организации контрразведывательной работы по резидентуре в целом.
Рэм Сергеевич с интересом выслушал доклад по разведчикам и некоторым нашим мероприятиям, но, к моему немалому удивлению, отказался знакомиться с накопленной за предшествующие годы обобщенной информацией по действиям разведчиков, сказав при этом, что нет необходимости погружаться в этот материал, так как у него иной взгляд на действия резидентуры ЦРУ, чем бытовал в нашем подразделении в то время.
И, как оказалось, он был прав, заставив всех нас по-новому отнестись и к нашей работе, и к составу посольской резидентуры ЦРУ, и к оперативным действиям американских разведчиков.
Под его руководством была практически раскрыта и разгромлена в восьмидесятых годах прошлого века шпионская сеть ЦРУ в СССР.
Теперь уже не секрет, что в недалеком прошлом сотрудники ЦРУ Олдрич Эймс, Эдвард Ли Ховард и офицер ФБР Роберт Хансен работали на советскую разведку и передали в КГБ немало информации о гражданах СССР, вставших на путь предательства, измены Родине и шпионажа против своей страны в пользу США. И многие из этих изменников были установлены и затем понесли заслуженное наказание.
Какое-то время из соображений оперативной необходимости факт задержаний некоторых из них предавался гласности (например, арест Толкачева), и когда сотрудники посольской резидентуры ЦРУ пытались восстановить с ними агентурные контакты и провести очередную встречу, они задерживались контрразведкой с поличным, объявлялись персоной нон грата и выдворялись из СССР.
Работать с Красильниковым было великое удовольствие. На совещаниях, которые он проводил в узком составе, происходил мозговой штурм, обязательно выслушивалось мнение каждого. Он так искусно вел совещания, что в итоге иной раз решение какого-либо сложного для нас вопроса неожиданно оказывалось простым и очевидным, и возникало недоумение, почему мы сами не предложили столь очевидное решение.
Красильников был по-житейски мудр, начитан и эрудирован, интеллигент, как говорят, до мозга костей. Его отличали исключительная врожденная грамотность и способность кратко, в сжатой, но емкой форме выражать свои мысли, в том числе и в письменном виде.
Он всегда был вежлив и тактичен, но никогда не забывал о субординации. Я не знаю никого, с кем бы у него сложились панибратские отношения или отношения, выходившие за рамки служебных.
Порядок в голове, во внешнем виде, в делопроизводстве, в сейфе и на рабочем столе, пунктуальность во всем — этому он учил нас, своих подчиненных, и главным образом не словами, а личным примером.
