Эта операция проверялась и перепроверялась почти еженедельно. Тогда я был начальником отдела Советского Союза и стран Восточной Европы и на каждом важном этапе данной операции я звонил своей специальной команде по этому поводу и спрашивал: “Что мы думаем?” И мы голосовали по поводу того, была ли эта полезная операция или она контролировалась КГБ. И это было почти как американские выборы: 49/51 %, 51/49 %. То есть у нас никогда не было полной уверенности, что она контролировалась КГБ или что все было в порядке.
И мое решение было следующее: “Хорошо, даже если мы потеряем здесь, давайте же сделаем это”. И, таким образом, мы уже все знали наверняка, когда Жомов не появился в Прибалтике».
Проводя постоянные проверки своих агентурных источников, американцы, тем не менее, морально и профессионально всегда готовы к тому, что при очередном личном или безличном контакте с агентом их могут задержать.
Контрразведка же, в свою очередь, постоянно держит в уме тот факт, что нарушение дипломатического статуса, являющегося как бы охранной грамотой разведчика, при любых условиях ведет лишь к дипломатическому скандалу, а не к уголовному преследованию.
Только очень веские причины являются основой для реализации имеющихся материалов оперативных игр или уголовных дел на разоблаченных американских агентов.
Поэтому ни один оперативный сотрудник контрразведки, ни бригада наружного наблюдения, ведущая слежку за дипломатом-разведчиком, не могут принять сиюминутное самостоятельное решение о его захвате с поличным.
Контрразведка предпринимает всевозможные меры, чтобы скрыть от разведки свою готовность задержать разведчика. Накануне операции по захвату с поличным и в день захвата и даже во время самого захвата главное — продемонстрировать резидентуре, что в городе ничего необычного не происходит.
В часы, предшествующие операции, только минимальные силы НН работают в городе в отвлекающем режиме. Иногда контрразведкой имитируется активность наружного наблюдения в противоположном районе города.
Под персональное наружное наблюдение принимается минимальное количество сотрудников резидентур, тогда как одновременно с этим осуществляется всеобъемлющий контроль за действиями полного состава резидентуры крупными силами НН, но только с закрытых стационарных постов, путем встречного, зонного наблюдения, с помощью технических средств, подвижных пунктов контроля и пешими разведчиками.
Для контрразведки не имеет принципиального значения, кто из состава резидентуры выйдет на личную встречу или обработку тайника, так как конечный результат в любом случае достигается.
Место проведения операции заблаговременно оборудуется средствами скрытого технического контроля, готовятся базы-укрытия и штабное помещение, в котором сосредотачивается вся информация о действиях всех разведчиков резидентуры.
Несколько групп захвата и штаб занимают свои позиции заранее, за несколько часов до личной встречи, если время личной встречи агента и разведчика известно заранее.
На операциях же по захвату с поличным сотрудников ЦРУ при проведении ими тайниковых операций группы захвата в сменном режиме находятся в укрытиях порой сутками в ожидании прихода разведчиков.
При появлении в месте операции сотрудника ЦРУ команду на его захват имеет право дать только руководитель операции. До этого момента в эфире соблюдается полная тишина — режим радиомолчания.
Сам захват осуществляется только специально подготовленными сотрудниками групп захвата, как правило, они из подразделения «Альфа».
Задержанный разведчик первоначально блокируется и затем жестко фиксируется группой захвата, и только потом оперативный сотрудник контрразведки проводит первичный обыск задержанного, изымая все имеющиеся у разведчика предметы (документы, шпионское снаряжение, диктофон, технические средства контроля радиоэфира, предметы маскировки и экипировки).
Оперативный сотрудник контрразведки объявляет захваченному с поличным разведчику о том, что тот задержан контрразведкой за противоправную, шпионскую деятельность.
Если задержали мужа с женой или одновременно двоих разведчиков, то с момента захвата они изолируются и обыскиваются по отдельности.
Все действия по захвату разведчиков ЦРУ фиксируются видеокамерой, беседы дополнительно записываются на диктофон. Происходит съемка доставки задержанных для разбирательства в здание ФСБ, вызова сотрудника МИД, приезда дежурного по посольству США или американского консула и всего шпионского снаряжения. Составляется протокол задержания, который предлагают подписать сотруднику МИД и представителю посольства.
Такова приблизительная схема подготовки и проведения операций контрразведки по захватам с поличным сотрудников посольской резидентуры ЦРУ в Москве и опергруппы ЦРУ в Ленинграде (Санкт-Петербурге).
Об операциях контрразведки, о которых пойдет речь ниже, в свое время уже были публикации или краткие сообщения в советской прессе, но я напишу об этом подробно, постараюсь наиболее полно показать масштаб противостояния американской разведки и российской контрразведки.
1975 год
Первая операция по задержанию американского разведчика-агентуриста, к обеспечению которой я был допущен (штабная работа), — это захват с поличным летом 1975 года сотрудника посольской резидентуры ЦРУ, атташе административно-хозяйственного отдела посольства США в Москве Эдмунда Келли.
Первый отдел ВГУ располагал информацией о его принадлежности к ЦРУ.
Разведчика захватили с поличным при выбросе им из окна движущейся автомашины тайникового контейнера, предназначенного для инициативников Григоряна и Капояна.
Капоян (сотрудник службы наружного наблюдения КГБ Армянской ССР) и Григорян (служащий ереванского отделения «Аэрофлота») в начале семидесятых вошли в преступный сговор и, выступив в качестве инициативников, на автомобильной трассе Москва — Ереван передали военному атташе посольства США в Москве записку с предложением своих услуг.
Для установления конспиративной связи с этими инициативниками в Ереван выезжал сотрудник посольской резидентуры ЦРУ Джон Вайтхед, находившийся в посольстве под прикрытием гражданского помощника атташе по вопросам обороны.
Таким образом, ЦРУ с помощью Вайтхеда установило шпионский контакт с Григоряном и Капояном.
Тайниковая операция по связи с ними была назначена американцами в Москве, но они уже попали в поле зрения КГБ СССР в результате успешной работы контрразведки на почтовом канале связи.
Район для выброса посылки со шпионскими материалами (мусорные баки в межквартальном проезде в Черемушках, в районе улицы Вавилова) был подобран ЦРУ на ежедневном, обычном маршруте возвращения Келли из посольства домой, в непосредственной близости от места его проживания.
После выброса из автомобиля шпионского контейнера автомашину американца заблокировали непосредственно в месте проведения тайниковой операции конспиративно замаскированными там группами захвата, одна из которых пряталась в самом контейнере для мусора.
