– Хабер, ты где? – поинтересовался откуда-то снизу Гистон, и над палубой показалась его голова. – Поторопись, я там для нас каюту занял.
– Извини, – твердо отказался глава, уже понявший, что нужно уверенней брать управление ситуацией в свои руки. – Я теперь женат.
– Что за глупые шутки… – Разглядев наконец серьезное лицо друга, крепко прижимающего к себе смущенную Анюсю, природник растерянно смолк.
Он еще подзвонок назад мог с кем угодно поспорить на сотню золотых монет, что в ближайшее десятилетие его бывший ученик никакую жену заводить не собирается.
– Поздравляю! – Первой сориентировалась Каруна и бросилась обнимать друга и Анюсю. – Очень рада за вас. Но давайте все же быстро перейдем на шлюп, там только нас ждут, а потом будем праздновать это событие.
– Где же мне теперь жить? – с досадой бурчал старик, уже решивший, что занятую каюту уступит молодоженам.
– Занимайте мою. Я вполне могу в Анюсину перейти, – предложил Гистону топающий за ним Дик.
– Да и мы можем перейти в твою, – не выдержала Анюся. – Правда, Риль?
– Конечно, – нежно поцеловал ее в висок глава ковена, вызвав этим естественным жестом возмущенное сопение Зака и понимающую улыбку Каруны.
– А почему мы вообще так спешим? – спускаясь по лесенке следом за мужем, робко спросила Анюся.
– Нужно немедленно отплывать. На шлюпе все расскажем, – откликнулась Каруна, пытавшаяся на ходу сообразить, что такое творится с Заком.
Неужели он ревнует свою ученицу к ее мужу? Привык, что она следует за ним, как собачонка, исполняя самые мелкие капризы? Жене про это рассказал Сейден, сама она даже не подозревала, что Анюся в их поместье и Анюся на задании – это две совершенно разные девушки. Ох, великие боги, а что же делать, если это так? Необходимо немедленно все выяснить. Остается только придумать как.
– А вы с Диком можете остаться здесь. – Зак наконец нашел способ оторвать Хабера от так называемой «жены». – Мы быстро вернемся, магов у нас теперь целая команда, а лишних мест на шлюпе нет. Отдохнете пока, позагораете…
– Я не останусь! – выпалила Анюся. – Риль, ну скажи…
– Она пойдет с нами. Много места не займет, нам хватит одноместной каюты, – на миг задержался с ответом Хабер, но вовсе не потому, что не хотел брать с собой молодую жену.
Наоборот. Очень хотел. Даже на ползвона не желал выпускать из руки маленькую ладошку. Но по привычке вначале просчитал степень опасности и решил, что на шлюпе, битком набитом магами, девушке будет ничуть не опаснее, чем на этом свежевыращенном островке в компании Дика и спасенных матросов, которым Сейден уже что-то объяснял насчет осмотрительности.
– Я бы тоже лучше пошел, – оглянувшись на Бариза, остающегося со своими людьми на острове, тяжело вздохнул Дик.
Ну вот что ему тут делать с мужиками, которым только прошлой ночью с удовольствием начистил морды? Нет, мстить они не будут, да и не удастся им это. Но ведь даже словом перекинуться будет не с кем.
– Дик тоже пойдет с нами, – поймав умоляющий взгляд, который украдкой бросила ему жена, постановил глава ковена. – Он этих парней ночью хорошенько отделал, негоже оставлять ученика с ними наедине.
– За что отделал? – забыв на миг про свои планы расстройства скоропалительного брака главы магов, резко остановился принц.
– Они шлюп обманом увели. Бариз команду свежей рыбкой сманил, вот и отправились порыбачить. А потом их спасенные по каютам заперли и взяли курс на Берзийские острова. Но по пути одумались или испугались… решили вернуться… – Хабер замолк, сообразив, что рассказывает все это только Каруне и Гистону.
Зак, стащив с шеи амулет, уже стоял напротив побледневших моряков.
– Я один во всем виноват! – Закусив губу, дикарь шагнул вперед. – Наказывай меня. Они ни при чем.
– Ты сам себя наказываешь, как тебе еще объяснять? – с досадой хмыкнул Зак. – Дождись нашего возвращения, я тебе обещаю, что отправлю туда, куда захочешь. И никогда больше не вспомню о твоем существовании. Живи как знаешь. Только до моего возвращения постарайся не наделать от страха еще каких-нибудь глупостей.
– Хабер, мне нужно с тобой серьезно поговорить…
Выбрав момент, пока Анюся отправилась за своими вещами в сопровождении Дика, прекрасно понявшего, кто заступился за него в решающий момент, Зак приступил к намеченному разговору.
– Мне тоже, – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, откликнулся глава ковена. – С какого времени ты начал предугадывать грядущие неприятности?
Зак даже опешил от неожиданности. Откуда?.. Никто же еще не успел… А, понятно. Анюся. У Талы от нее секретов нет. Значит, теперь придется общаться с собственной ученицей как с вражеским лазутчиком. Нет, нужно разбить этот неестественный союз, и как можно быстрее. Пока не все маги знают. Иначе и ему попадет за самовольное вмешательство, и к Хаберу будут относиться с подозрением или жалостью – непонятно, что хуже.
– Зак! Ты мне срочно нужен. Идем. – Решительная Каруна стояла на пороге каюты.
– Хорошо, – согласился Зак, гадая, что могло так встревожить мать.
– Но не забудь, что мы еще не договорили, – бросил ему вслед глава и повернулся спиной к двери.
Необходимо успеть до возвращения Ани вырастить новую кровать.
– Ма, что случилось? – обеспокоилась Зак, наблюдая за приготовлениями матери к разговору.
Мало того что выставила отца из его личной каюты, которая, впрочем, теперь по праву была и ее, так еще и дверь заперла. И защиту такой сложности повесила, что ни один из магов ни подсмотреть, ни подслушать не сможет.
– Я хочу знать, почему ты ревнуешь Анюсю к ее мужу? – напрямик спросила магиня, внимательно следя за эмоциями сына.
Странно. Всплеск эмоций, конечно, есть, но вовсе не тех, что она ожидала. Возмущение, досада – это понятно, а вот веселится он зря. И при чем здесь любовь к ней и чувство вины? Ох. Совсем запутал.
– Ма, я тебе все расскажу, – тяжело опустился на стул Зак. – Все равно не могу сам решить, как лучше. То думаю так, то начинаю сомневаться…
– Я слушаю, – участливо кладя ладонь на его плечо, мягко отозвалась Каруна.
Это для других он – принц и маг, сильный и решительный мужчина, любящий муж и надежный друг, а для некоторых – непримиримый враг. Но для нее он в первую очередь ее мальчик, родная кровиночка, чьи раны и неудачи воспринимаются многократно больнее, чем свои. И чьим победам она рада намного больше, чем собственным.
– Понимаешь, я давно замечал – у Хабера в сознании есть темное пятно, какая-то старая, незажившая боль… Возможно, неразделенная любовь. Я не знаю, что именно, он амулет не снимал. Когда мы их нашли, он спал. И я рискнул – убрал это пятно. Без его согласия. А он, когда проснулся, увидел Анюсю. И сразу влюбился. Но это же не настоящая любовь. Он влюбился бы в любую, кого встретил в тот миг. Это я его наградил этой способностью. И он потом это поймет. И ему будет больно. А виноват один я. Но ведь хотел же как лучше. Теперь нужно ему сказать… пока не поздно…
