– Почему бы нам вместе не подождать твою подругу? – прошептал он, склонив голову к плечу и не сводя с меня взгляда.
Я хотела повернуться и убежать. Я почти это сделала – моя правая нога заскользила по камню, когда Райан встал передо мной, отрезав путь к двери.
– Так мы сможем лучше узнать друг друга, – продолжил он, скрестив руки на груди. – С тех пор как ты прибыла, отец ужасно расстроен.
– Ч-что? – Мое сердце билось как безумное, его стук оглушал.
– Ты слышала, Амадина Журден.
Я отступила на шаг, чтобы увеличить расстояние между нами. Камни замковой стены врезались мне в спину, строительный раствор испачкал платье.
– Зачем ты здесь? – спросил Райан.
Слова вырвались у меня изо рта раньше, чем я успела сдержаться:
– Я здесь ради Мак-Квина.
Он снисходительно улыбнулся мне – мы были примерно одного роста, но рядом с ним я чувствовала себя маленькой. Было очевидно, что мой страх опьянял его.
– Давай сыграем в игру, – предложил Райан, вытаскивая из-за пояса кинжал в ножнах.
– Не хочу, – выдохнула я и попыталась увернуться.
Он вытянул руку и упер ее в стену, не давая мне уйти.
– Я не сделаю тебе больно… если не будешь лгать. Мы сыграем честно. Если солгу я, можешь меня ранить, если солжешь ты…
Я смотрела на него, вспоминая то, что сказал мне Журден до того, как я покинула Валению. Я велела себе быть храброй, ведь Райан наслаждался моим страхом и беспомощностью.
– Отлично, но скоро придет моя подруга…
– Каждый задаст три вопроса, – только и сказал он мне, обнажив кинжал. – Я начну.
Он прижал лезвие к моему горлу. Я замерла, не в силах вздохнуть, сталь зависла над биением моего пульса.
– Если ты – госпожа Науки, где твой красивый плащ?
Я сглотнула. Страх застрял у меня в горле как косточка.
– Мой плащ сгорел месяц назад, во время пожара в доме. Моя госпожа сейчас делает копию.
Я ждала, моля небо, чтобы он мне поверил. Райан явно наслаждался моим страхом и мукой, но внезапно опустил кинжал и отдал его мне. Я не хотела направлять на него сталь и проявлять ту же жестокость, но вспомнила о том, что могло случиться с моей матерью. Я направила лезвие в его промежность.
Райан опустил глаза и ухмыльнулся:
– А ты злючка, да?
– Почему ты боишься женщины? – выпалила я, задыхаясь от гнева.
Он пристально посмотрел на меня. Ухмылка сменилась злобой.
– Я не боюсь женщины. Я испытываю посланника предателя и труса.
Он не дал мне времени, чтобы оценить его ответ. Выхватив у меня кинжал, Райан прижал его к моему лифу, прямо под правой грудью. Он едва не коснулся Камня Сумерек, который начал гудеть под ребрами корсета, словно гневаясь.
– Темноволосая скрипачка, – прорычал Райан, – как же ее? Кажется, Мириай. Ты знаешь ее. Знала до приезда сюда, да?
Пот ручейками побежал у меня по спине. Я отчаянно пыталась придумать правдоподобную ложь. Мое молчание лишь укрепило его подозрения. Он надавил на кинжал. Я почувствовала, как рвется ткань, гнутся ребра корсета…
– Все, кто служит страсти, – сестры, – резко выпалила я. – Не думаю, что ты способен это понять, но между теми, кто носит плащи, существует особая связь, даже между незнакомцами.
Райан медлил, его взгляд скользил по моему лицу. Я решила, что он мне поверил. Потянулась к кинжалу – и он ударил меня.
Мое тело застыло во власти внезапной боли, на смену которой пришел ужас: я поняла, что он ранил меня, кинжал пронзил мое тело.
– Нет, Амадина, – горько прошептал Райан, – ты лжешь. – И вытащил кинжал так быстро, что я оступилась и рухнула на колени. – Ты проиграла.
Мои пальцы царапали каменный пол, пытаясь найти, за что зацепиться, чтобы придать мне сил и чтобы я смогла бесстрашно встретиться с ним взглядом. Меня трясло. Райан опустился передо мной на колени и отвел прядь волос с моего лица. От его прикосновения меня замутило.
– Я дам тебе совет, валенийская куколка, – произнес он, стирая кровь с кинжала перед тем, как вложить его в ножны. – Если ты приехала сюда ради Мак-Квина и планируешь сделать какую-нибудь глупость… научись лучше лгать. Потому что король Ланнон чует ложь как никто, и эта рана в твоем боку – мелочь по сравнению с тем, что тебя ожидает, когда он поймет, что ты лжешь. Можешь поблагодарить меня за предупреждение.
Райан встал. Шепот сквозняка и вой ледяного ветра сопровождали его – он направился к двери. Я все еще упиралась в плиты ладонями, когда старший сын лорда Аллена обернулся и пригрозил:
– Если отец узнает о нашем разговоре, обещаю, что твоя подружка-скрипачка поплатится. Доброй ночи, Амадина.
Дверь закрылась.
Оставшись в одиночестве, я ловила ртом воздух, пытаясь прийти в себя, пока от потрясения не лишилась чувств. Я медленно поднялась на ноги и зажмурилась. Мне не хотелось смотреть на лиф, видеть, что он сделал со мной. Я жаждала одного – исчезнуть, растаять, как дым, вернуться домой. Вот только я не знала, где мой дом.
Камень у моего живота нагрелся, раскалился, грозя прожечь дерево медальона, словно разгневался из-за того, что со мной сделали. Я открыла глаза и посмотрела на лиф. Кровь струилась по нежно-голубому платью и моей верхней юбке, темная, как чернила, в лунном свете. Он ударил меня в грудь. Я попыталась нащупать пульс… Глубока ли моя рана? Но ткани было слишком много… Я не чувствовала ничего, кроме боли, которая нарастала, сменяя потрясение.
Я плотней запахнулась в шаль, чтобы скрыть следы крови.
И бросилась в коридор – вниз, по двум лестничным пролетам. Я чувствовала, как кровь струится из раны, покидая меня, что меня одолевает паника, но собралась с духом и сумела проскользнуть в комнату мимо стражника.
Я заперла дверь. Сбросила шаль.
Кровь казалась алой в свете огня.
Я добрела до гобелена, по дороге схватив подсвечник, и ступила во мрак. Словно блуждая по темным внутренностям чудовища, я шла от двери к двери, борясь с головокружением. Тени шептались вокруг и цеплялись за подол моего платья, пока мои глаза искали символ над дверью Картье.
Я едва не падала, кровь стучала в ушах, я то и дело оступалась. Но, как и прошлой ночью, его дверь появилась передо мной, когда мне уже хотелось сдаться.
Крылатый горностай одарил меня благословением в свете свечей – я открыла дверь и отвела в сторону гобелен.
Картье сидел за столом и писал. Мое внезапное появление напугало его, он вздрогнул, перо чиркнуло по пергаменту, когда я остановилась посреди комнаты.
– Бриенна.
Услышав свое имя, его голос, я лишилась сил. Отняла руку от раны, и кровь потекла на ковер.
