– Как?..
– Когда я вызвался поехать в Дамэн, – тихо объяснил Картье, – то связался с Мириай. Спросил, сможет ли она убедить Патриса отправиться на север. Честно говоря, я не думал, что у нее получится… поэтому не стал говорить об этом Журдену.
– Но зачем? – спросила я.
– Я знал, что Амадине Журден потребуется помощь, – с улыбкой ответил Картье, – хотя и не подозревал, что она – это ты.
Он был прав: без Мириай я никогда не нашла бы Камень.
Я взяла их за руки:
– В Миствуд?
– В Миствуд, – тихо отозвались они.
Впереди лежала шестичасовая дорога сквозь ночную тьму. Но, прежде чем добраться до Миствуда, нам надо было навестить еще одного человека.
– Чья это собака? – спросил Картье, наконец заметив большого лохматого зверя у моих ног.
– Моя, – ответила я, взбираясь в седло. – Она отправится с нами.
* * *
Пять часов спустя я нашла нужный нам дом в темном переулке, под сенью одного из множества дубов Лионесса. Картье и Мириай следовали за мной. Мы скользили по мостовой тихо, как призраки, от тени к тени, от дома к дому, пока не оказались у двери гравера.
Мы оставили лошадей за городом. Их охраняла Несси, бежавшая за нами всю дорогу. Мы вошли в город пешком, чтобы избежать стражи Ланнона, который усилил ночные патрули. Несмотря на это, холод пробежал у меня по спине, когда я подняла руку, чтобы тихо постучать.
Втроем мы ждали в ледяной тьме. Дыхание срывалось с губ клубами пара.
По положению луны и холоду в воздухе я поняла, что сейчас около трех утра. Я снова тихо постучала в дверь печатника, надеясь, что он услышит и отопрет.
– Бриенна, – прошептал Картье. Я понимала, что он хотел сказать: нужно торопиться, мы должны прибыть в Миствуд до рассвета.
Я вздохнула и уже хотела отвернуться от двери, когда она приоткрылась, совсем чуть-чуть. Распахнув глаза, не скрывая надежды, я посмотрела на человека, который выглянул наружу, пламя свечи освещало нахмуренное лицо.
– Эван Берне? – прошептала я. Он нахмурился еще сильнее.
– Да. А кто вы?
– Дочь Дэвина Мак-Квина. Вы позволите нам войти?
Теперь он смотрел на нас широко распахнутыми глазами, оценивая меня, Картье и Мириай. Наконец он осторожно открыл дверь и впустил нас.
Его жена стояла чуть позади, кутаясь в шерстяную шаль, страх был написан у нее на лице. С двух сторон от нее стояли сыновья, один из которых прятал за спиной кинжал.
– Простите, что мы пришли в такой час, – поспешила я извиниться. – Но Лайам О’Брайан сказал, что вы поддерживаете нас, и я хочу вас кое о чем попросить.
Эван Берне подошел ко мне вплотную, глядя на меня с потрясением и испугом.
– Вы сказали, что вы… дочь Мак-Квина?
– Да… Мой отец вернулся в Мэвану. На рассвете три мятежных Дома объединят силы и вернут себе трон.
– Как? – выпалил один из сыновей.
Я посмотрела на него, прежде чем устремить взгляд на Эвана. Сняла торбу со спины.
– Вы ведь печатник?
Эван резко кивнул. Свеча задрожала в его руках, когда он смотрел, как я достаю Королевский Канон.
Почти не дыша он шагнул вперед, чтобы осветить выбитые в камне слова. Его жена ахнула, сыновья приблизились, зачарованные. Они встали вокруг меня, читая слова, которые Лиадан выгравировала много лет назад. Я чувствовала, как отвага, надежда и вера в чудо наполняли их сердца с каждой секундой.
– Где вы его нашли? – прошептала жена Эвана. Ее глаза блестели от слез, когда она посмотрела на меня.
– Долгая история, – с тенью улыбки ответила я и подумала, что однажды изложу ее в книге. – Вы можете напечатать Канон? Я хочу, чтобы к рассвету он был на каждом углу, на каждой двери этого города.
Эван молча посмотрел мне в глаза. Я видела, как годы страха и унижения исчезали из его взгляда. Он был одним из любимых танов Журдена, человек, который видел падение своего лорда много лет назад и думал, что тот никогда не воспрянет.
– Да, – прошептал он. В его голосе послышалась сталь. Он принялся раздавать приказы. Его сыновья закрыли окна шерстяными одеялами, чтобы сквозь ставни не просочился свет, пока его жена подготавливала станок.
Картье, Мириай и я прошли за ним в мастерскую, где станок застыл, как спящий зверь. Я положила Канон на длинный стол и смотрела, как Эван и его жена выкладывают передвижные литеры, копируя слова Лиадан. В воздухе пахло бумагой и чернилами: печатник покрыл ими металлические буквы и опустил сверху лист пергамента.
Он опустил нажимную доску. Королевский Канон отпечатывался на бумаге снова и снова, в такт быстрым движениям Эвана Берне. Вскоре у нас было множество листовок, один из его сыновей почтительно взял их.
– Мы развесим их повсюду, – прошептал он мне. – Но скажите… где начнется восстание?
Краем глаза я увидела, как его мать оторвала взгляд от станка, ее губы сжались в тонкую линию. Я знала, о чем она думает. Ее пугало, что сыновья отправятся в бой.
Картье ответил раньше, чем я открыла рот, оказавшись рядом со мной:
– На заре мы выступим из Миствуда.
Его ладонь легла мне на плечо, и я почувствовала сквозившее в жесте нетерпение. Нам пора было уходить. Сейчас же.
Эван, шаркая, подошел к нам и вручил мне Канон. Табличка снова оказалась в торбе у меня на спине. Он проводил нас до дверей и, пока мы не ушли, взял меня за руки.
– Скажите вашему отцу, что Эван Берне ему верен. Во тьме или на свету, я останусь с ним.
Я улыбнулась и сжала его ладони:
– Спасибо.
Он приоткрыл дверь.
Сопровождаемая Картье и Мириай, я выскользнула на улицу. Наши сердца колотились, когда мы перебегали от тени к тени, ускользая от стражей в темных доспехах и зеленых плащах. Я молилась, чтобы сыновья Берне были осторожны, чтобы ночь защитила их, пока они мчались по улицам, разнося Канон.
Когда мы вернулись к лошадям, меня одолевала усталость. До зари оставалось совсем немного. Я чувствовала ее приближение: в светлеющем небе, в скрипе инея под копытами моего мерина. Я ехала за Картье, огибая опасные стены Лионесса, чтобы углубиться в Миствуд, Несси бежала рядом.
Лес ждал нас, чернея в лунном свете, утопая во мгле. Конь Картье замедлил шаг: мы въехали в туман, словно погрузились в морскую пену. Долго петляли среди деревьев, пока не увидели свет факелов. Нас приветствовали незнакомые люди.
– Это лорд Морган, – прошептал кто-то, и меня охватило неуютное чувство, что стрелы, направленные на нас, только что опустились. – Добро пожаловать, милорд.
Я спешилась одновременно с Картье. Моя спина ныла, мышцы ног натянулись как струны арфы. Какой-то человек увел мою лошадь, и мы с Мириай зашагали по лесу. Несси не отходила от меня ни на шаг. Мы миновали шатры и группы людей, присоединившихся к восстанию: вооруженных, в цветах падших Домов.
