На хозяйской половине их ждал сюрприз. Посреди комнаты стояли два огромных пустых чана. Один еще сохранил зловоние банановой чачи, второй благоухал тончайшим ароматам элитного грузинского вина, а между ними торчали голые пятки учителя. Они выглядывали из-под просторной джеллабы, которую магрибский колдун на их памяти не снимал ни разу.
— Учитэль, Вано прышол, — доложил Ара, — лэчить будэт.
Колдун молчал. «Лекарь» на глазок оценил объем продегустированных накануне емкостей, почесал затылок и вынес предварительный диагноз:
— Атравылся.
Ара, помогая себе клювом, взобрался на колдуна.
— Точно, — подтвердил он, — дывадцать сэмь раз.
Джигит подошел ближе. Из спины учителя торчал кинжал. Попугай деловито пересчитывал на его теле дырки.
— Ара, — расстроился Вано, — что он тэбэ плохого сдэлал?
Попугай задумался.
— Нэ помню, — честно признался он.
— Нэхорошо, Ара, — загоревал Вано, переворачивая тело наставника. — Настоящий джигит рэжэт спэрэди, а ты... вах! — Из груди колдуна торчал еще один кинжал. От того, что торчал в спине, он отличался только габаритами. Был массивнее и больше как минимум раза в три. — ...Вот я и говору, — захлопал глазами Вано, — настоящий джигит рэжэт спэрэди.
— А я, значыт, нэ настоящий? — возмутился попугай, ныряя в чан с остатками банановой чачи. Похмелившись, Ара вытер крылом клюв, выпорхнул обратно и разразился гневной тирадой: — Ты нэ прав, кацо! Я ему по-харошэму говору... — Попугай на мгновение запнулся. Он в упор не помнил, что по-хорошему говорил накануне колдуну, но разве такая мелочь может заткнуть клюв гордой птице? — ...А он... Мы, грузины, народ гарачий. Выхватил кинжал и с размаху ка-а-ак...
— В спину зачэм, Ара?
— Что я его, разварачивать буду, да?
— Логично... все равно нэ харашо. Что тэпэрь дэлать будэм? — сердито воздел руки кверху Вано, и в них тут же плюхнулась толстая увесистая книга.
— Мой похождэний по тысяча и одна ночь, — по слогам прочел джигит. — Путэвой замэтк... Слюшай, учитэль днэвник, да?
Здоровье попугая после доброго глотка чачи окрепло настолько, что он самостоятельно сумел расправить крылья и вспорхнуть на плечо друга. Вано раскрыл фолиант. Страницы его были девственно чисты.
— Нэ понял.
«Сейчас поймешь...» — прошипел в его голове чей-то змеиный голос.
— Ара, ты чито-то сказал?
— Нэт. Смотры, кровь.
Действительно, из страниц дневника сочилась кровь. Она растекалась по желтоватой поверхности пергамента и застывала, сложившись в замысловатую арабскую вязь.
— Мнэ канэц, — медленно начал переводить Вано. — Пэрэд смэртью заклынаю вас выполныть мой паслэдний воля, убыйц!
— Вах! Зачэм так нэхарашо говорыт! — возмутился попугай.
— Ара, — нахмурился Вано, — памалчы. Это тэпэрь наш свящэнный долг!
Если бы джигиты смотрели в тот момент на колдуна, а не в его дневник, то обязательно б заметили, как на мертвых губах мелькнула довольная ухмылка.
— Читай далшэ, — сердито буркнул пернатый джигит.
Последняя воля колдуна была довольно проста. От злодеев требовался сущий пустяк. Отправиться в славный город Багдад, купить в лавке Пройдохи Али, торговавшего пряностями, волшебный порошок, после чего, свалив куда-нибудь в уединенное место, провести подробно описанный в дневнике ритуал вызова духа какой-то там пещеры, набиться к нему в гости, свистнуть оттуда все волшебные ценности и осчастливить ими человечество. А осчастливить, согласно перечню, было чем: дубинка-самобойка, чувяки-скороходы, неиссякаемая склянка с живой водой...
— Вах! Какой благородный чэловэк! — воскликнул Вано. — Сэбэ ничэго нэ папрасыл, да? Всо для людэй! А мы его зарэзали! Нэхарашо!
— Нэхарашо, — согласился попугай. — Давай ему дубинка подарим?
— Нэт. Живой вода!
С этими словами джигит выдернул из груди учителя кинжал, удивленно посмотрел на абсолютно чистое лезвие и сунул его в ножны. С другой стороны колдуна ту же операцию повторил его пернатый друг. Освободив, таким образом, учителя от инородных тел, Вано скрестил ему руки на груди и проникновенно произнес.
— Спи спакойно, дарагой друг. Мы тэбя ны-когда нэ забудэм, А тело твое...
— Протухнэт, — мрачно сказал попугай.
— Пачэму?
— Пока до Багдада дойдэм...
— Э-э-э, дарагой, консэрвы в томатном соусэ кушал? Вкусно? Сэйчас в гроб запакуем, чары наложим, как огурчик свэжий будэт! Я такой силный магий знаю...
«Какой гроб, зачем гроб...» — заметались в голове джигита панические мысли магрибского колдуна.
— Ара, ты апять чито-то сказал?
— Нэт. Но скажу... потом.
Перед джигитами возник хрустальный гроб на золотых цепях. Несколько мгновений он повисел в воздухе и, обидевшись на то, что никто не спешит зафиксировать его в этом положении, со стоном рухнул на пол.
Пробуждение спящей красавицы было ужасным.
— Идиот, куда целуешь...
Она потерла зашибленный копчик. И толькс тут до нее дошло, что прекрасного принца рядой нет. Хрустального гроба тоже.
— Сперли...
Лейла попыталась встать, со стоном схватилась за свой стройный стан, открыла ротик и... лучше вам этого не слышать. В принципе бедняжку можно было понять. Такой подлянки она не ожидала. Предпочесть ее прелестям какую-то жалкую стекляшку, пусть даже из горного хрусталя...
— Ну, попадись ты мне теперь, прекрасный принц... — И это были самые ласковые слова проснувшейся красавицы с момента пробуждения.
* * *
Такого развития событий магрибский колдун не ожидал. Его далеко идущие планы трещали по всем швам. Чародей лежал в хрустальном гробу и тихонько потел от страха. Надо сказать — основания для волнений у него были. Во-первых, джигит-недоучка. Когда он ворожил, учитель старался держаться подальше, ибо результаты его ворожбы предсказать было невозможно. Во-вторых гроб. Его колдун узнал сразу. Такие гробы у горных гномов заказывал только Кощей, для каких-то своих, непонятных северных обрядов.
«Подлец. — тоскливо простонал учитель в голове Вано, — под славянского бога подставил. Может, свалить?»
Поздно! Тело колдуна уже плавало в чистейшем медицинском спирте. Сверху легла крышка. Да, эту магию Вано изучил в совершенстве.
— Ара, ты все-таки чито-то сказал.
— Нэт, — упрямо мотнул гребешком попугай. «Халасо-то как...» — пьяно булькнул в голове Вано смутно знакомый голос.
— Вах! — сообразил Вано. — Ко мнэ дух учитэль прышол.
