Или налёты советской дальней авиации на нефтяные поля Плоешти в Румынии и Венгрии, в районе озера Балатон? Если венгерские мощности нефтедобычи и нефтепереработки удалось в основном сохранить, снижение добычи составило всего двадцать процентов, и уже к началу декабря объёмы должны были полностью восстановиться, то удар по Румынии оказался весьма болезненным.
А недавняя операция «Генерал Мороз», проведённая на огромном фронте почти в тысячу километров длиной? Люфтваффе за один день безвозвратно потеряло более трёх сотен самолётов! И ещё около двухсот вследствие повреждений выпали из ротации на сроки от трёх дней до недели. А какие потери понесли танковые войска! И опять разведку красных можно только похвалить. Не вызывает никаких сомнений, что русским была прекрасно известна температура замерзания синтетического горючего…
Именно тогда перед вермахтом впервые реально замаячила перспектива поражения. Нет, не из-за потерь, потери – это не главное, а из-за того, что русские, как выяснилось, уже на первых месяцах войны оказались способны и принимать стратегические решения, и, главное, успешно воплощать их в жизнь. Вот как они смогли подготовить и провести подобную операцию, не насторожив ни армейскую, ни даже стратегическую разведку? В отличие от ударов по нефтяным месторождениям, в этих налётах участвовали тысячи истребителей и бомбардировщиков – и что, никто ничего? Это означало, что уровень недооценки русских, о чём заговорили уже после первых приграничных боёв, оказался не просто большим, а, можно сказать, катастрофическим! Канарис тогда едва удержался. Отбоярился критическим недостатком опытных кадров, вследствие той самой эпидемии, умело переведя стрелки на то, что фюрер после неё категорически запретил ему работать с унтерменшами на территории рейха. Потому что кроме батальона «Бранденбург-800», который тогда пришлось расформировать, и сотрудников штаб-квартиры абвера было много пострадавших и в самом Берлине. Именно вследствие этого реакция фюрера и была столь резкой и категоричной… Впрочем, судя по всему, нынешний провал ему уже точно не пережить.
Кроме Кейтеля и Йодля в кабинете находилось ещё несколько человек. В том числе Геббельс.
– Франц, рад вас видеть, – голос у фюрера после столь экспрессивного выступления, которое они с Рёдером имели возможность слышать из приёмной, звучал глухо и надтреснуто. – Что можете сказать по текущей ситуации? Я надеюсь, вы в курсе.
– Да, мой фюрер, но только в общих чертах. Я утром прилетел из Рима.
– А, ну да… так что скажете?
– Положение очень сложное, – осторожно начал Гальдер. – Сталин нанёс нам весьма…
– Не упоминайте при мне этого унтерменша! – взвился Гитлер. Все присутствующие в кабинете замерли, ожидая, пока не закончится очередной всплеск. Но, похоже, большую часть сил фюрер израсходовал на предыдущих посетителей. Так что бушевал он не слишком долго. Ну, по его меркам…
– Ладно, оставим это, – устало произнёс спустя всего три минуты. – Продолжайте, Франц.
– Благодарю, экселенц… так вот, положение действительно очень сложное. Этим ударом красные захватили стратегическую инициативу на Севере. Купировать его нам практически нечем.
– У нас там целая армия! Два армейских, один горный корпус! А русский десант – максимум полторы дивизии! Сколько там по численности русские бригады морской пехоты?
– Пять тысяч человек, – коротко доложил Йодль.
– Вот! Кейтель уверен, что общая численность десанта не превышает двадцати тысяч человек. Мои воины сбросят их в море через неделю! – Тут Гитлер устремил горячий взгляд на гросс-адмирала: – Рёдер, вы же поможете армии «Норвегия» пушками ваших линкоров?
– Не сомневайтесь, мой фюрер, – рявкнул тот, но после короткой паузы, осторожно продолжил: – Однако операцию необходимо тщательно подготовить. Северное море – вотчина англичан. А после потери «Бисмарка» и вследствие того, что «Шарнхорст» и «Гнейзенау» находятся в Бресте, наши силы…
– Это отговорки! Чтобы раздавить большевистский «недофлот», сил у вас вполне достаточно. А англичане никогда не полезут на Север в полярную ночь. Они слишком осторожны. После захвата нами Норвегии у них нет там опорных баз и ремонтных мощностей. К тому же они вряд ли слишком довольны тем, что русские влезли на их «делянку». Они всегда считали Норвегию своим собственным «задним двором». Ведь норвежский король уехал в эвакуацию именно в Британию. Так что там они не будут нам противодействовать так уж сильно!
Это была здравая мысль. Но всего лишь мысль. А как оно там повернётся на самом деле – бог его знает. Но возражать фюреру Гальдер не рискнул.
– Ладно, Франц, продолжайте. Почему вы сомневаетесь в том, что наши воины сметут высадившуюся азиатскую орду?
– Мой фюрер, я думаю, что люди, придумавшие и сумевшие осуществить столь… сложную (он едва не ляпнул – блестящую) операцию, не могли не представлять соотношение своих и наших сил. Так что они явно предусмотрели меры противодействия. И прежде чем принимать решение, нам следует хотя бы попытаться представить то, как они мыслили и на что надеялись.
Гитлера перекосило – думать как унтерменши… но он справился с собой и милостиво кивнул, разрешая продолжить.
– Итак, Советы высадили десант численностью около двадцати тысяч человек. Кроме того, насколько я могу себе представить, в операции задействована большая часть сил советского Северного флота.
– Не только, – вклинился Рёдер. – Не так давно от Канариса пришла информация, что в середине октября в Murmansk по Северному морскому пути прибыл отряд кораблей Тихоокеанского флота. Так что группировка русских кораблей на Севере пополнилась минимум ещё одним тяжёлым и одним лёгким крейсерами и не менее чем двумя дивизионами эсминцев.
Гитлер вскочил и нервно прошёлся по кабинету.
– Проклятые американские плутократы! Это они построили русским три современных ледокола, которые сделали возможным подобный переход! – он шумно вздохнул и несколько раз сжал кулаки, после чего кивнул: – Ладно, продолжайте…
– И я не думаю, что десант ограничится первой волной…
– Нет! Это невозможно. У Сталина просто нет столько войск! – взвился фюрер, забыв, что некоторое время назад лично запретил упоминать это имя в своём присутствии. – Все его войска задействованы на фронтах. Ему просто неоткуда взять резервы… У него и так оказалось куда больше дивизий, чем считалось. Но они все уже полностью задействованы! Ему просто нечем наращивать десант. Это – глупое предположение…
Когда очередной нервический припадок у фюрера, наконец, окончился, Гальдер получил возможность продолжить излагать свои мысли. Правда, их пришлось слегка подкорректировать. Ибо он знал, что продолжать утверждать вещи, идущие вразрез с теми мыслями, которые уже высказал непогрешимый фюрер германской нации, не только чревато личными проблемами, но и бесполезно.
– В настоящий момент наши войска находятся в крайне сложном положении. Дело в том, что основные склады армии «Норвегия» находились именно в Нарвике. И теперь они либо уничтожены, либо попали в руки красным. Кое-что есть на передовой базе в Альтен-фьорде, но этого армии «Норвегия» хватит очень ненадолго… – Франц сделал паузу, ожидая нового взрыва, но, к его удивлению, подобная неприятная информация оказалась принята вполне спокойно. Впрочем, вполне возможно, Кейтель её уже озвучивал. Или Йодль. И основной удар пришёлся на них… – Кроме того, фон Фалькенхорст лишился практически всей своей авиации. Внезапный удар русских по аэродромам был весьма эффективен.
