– Но Рузвельт, можно сказать, вернул нам долг, не дав конфисковать наши военные заказы, которые мы сделали по линии ленд-лиза, – уточнил Молотов.
– Не думаю, что конфискация реально планировалась, – пожал плечами Сталин. – Наши заказы в основном относятся к сухопутным войскам, а американцев ждёт война на море.
– Это-то да, но опасность потерять часть всё равно присутствовала. Те же патроны к крупнокалиберным пулемётам, скажем, или взрывчатку… Да и конгрессмены в угаре могли принять какой-нибудь законопроект типа «все и всё на борьбу с наглым агрессором», предусматривающий тотальную конфискацию любых военных заказов в пользу своих вооружённых сил. И тогда даже президент США ничего не смог бы сделать, – он вздохнул. – Хотя и без этого с заказами по ленд-лизу у американцев сейчас стало сложно. Несмотря на объявление им войны Гитлером. Но кое о чём удалось договориться. Вот списки, которые уже согласованы с Гарриманом и Джонсом…
Когда народный комиссар иностранных дел СССР покинул кабинет, Иосиф Виссарионович ещё несколько минут сидел неподвижно, обдумывая всё, что ему доложил Молотов. Что ж, пока ситуация складывается весьма неплохо. Да, получилось не всё запланированное, а кое-что получилось совсем не так, как хотелось, но в жизни вообще всегда присутствует зазор между желаемым и тем, что и как из этого воплотилось. Больший или меньший – но всегда. А в общем, внешнеполитическая ситуация для СССР пока складывается куда как лучше, чем в любой из предыдущих реальностей. Но это только потому, что пока, по большей части, были использованы «домашние заготовки». Когда было, в общих чертах, конечно, известно, что и когда предпримут как противники, так и союзники. И какие результаты принесут их действия. Естественно, приблизительно, но всё-таки с достаточной долей достоверности. Даже заявления советского правительства по поводу нападения японцев на Пёрл-Харбор Сталин написал заранее. И специально запланировал на вечер дня японской атаки расширенное заседание Политбюро. Чтобы его можно было немедленно утвердить и сразу же отправить. Правда, информация о нападении пришла чуть позже, чем он рассчитывал, когда все вопросы повестки дня уже были рассмотрены, поэтому пришлось придумать, как не дать людям разъехаться, пригласив их на просмотр новой американской комедии. Но зато всё вышло даже более естественно. Остановка сеанса. Внезапное появление посла США. Срочное ночное совещание. И главное, успели! Телеграмма с заявлением Политбюро ЦК ВКП(б) и советского правительства была получена как раз в момент крайне тяжёлого для Рузвельта совместного заседания двух палат американского конгресса, и слова: «Мы как государство, так же подвергнувшееся внезапному и вероломному нападению, заверяем американский народ, что готовы вместе, плечом к плечу встать против…» явно серьёзно изменили настроения многих сенаторов и конгрессменов. Конечно, после подобного пришлось по неофициальным каналам довольно долго успокаивать японцев. Но вроде как к настоящему моменту это сделать удалось. Тем более что за последние три месяца численность советских войск на Дальнем Востоке была почти демонстративно уменьшена на две трети. Так что, судя по последним докладам разведки, начавшееся было в январе сорок второго быстрое увеличение Квантунской армии к апрелю уже практически остановилось, а в начале мая её численность вновь стала падать…
Сталин вздохнул и, протянув руку, взял трубку и принялся неторопливо набивать её табаком. Увы, большая часть «домашних заготовок» к настоящему моменту была использована, и с этой весны они вступали на тонкий лёд неизвестных вероятностей. Даже направление летнего удара немцев и то пока не было определено. Хотя с апреля месяца все сети советской разведки были выведены из спячки и сейчас интенсивно работали в первую очередь именно над этим вопросом. Эх, если бы у них была возможность опять получить информацию от Александра!.. Алекс, Алекс, что же с тобой случилось? После того как от Зорге не поступило подтверждения успешного перехода, из Москвы в Швейцарию была выслана специальная группа, которая обнаружила сгоревший дом и следы перестрелки в виде россыпей гильз. Трупов отыскать не удалось. Опрос возможных свидетелей в окрестностях дома тоже практически ничего не дал. Тем более что делать его пришлось с предосторожностями. И после того как расспрашивающими заинтересовалась местная полиция, быстро ретироваться…
Снова зазвонил телефон. Иосиф Виссарионович снял трубку.
– Товарищ Сталин, к вам Фрунзе и Королёв. По записи…
– Путь заходят.
– Ну, чем порадуете? – усмехнулся хозяин кабинета, когда гости расположились на стульях.
– По твёрдотопливым ракетам всё идёт нормально, – слегка волнуясь, начал Сергей Павлович. Когда ещё перед нападением Германии на Польшу в его КБ из Секретариата Сталина были переданы материалы по ракетным топливам, причём как твёрдым, так и жидким, он целую ночь сидел над папкой, с одной стороны восторгаясь неизвестными инженерами и химиками, сумевшими продвинуться так далеко в той области, которая была предметом и его интереса, а с другой – обливаясь холодным потом. Потому что эти неизвестные уже были готовы к созданию реального боевого оружия, которому его страна не могла ничего противопоставить. Ну то есть вообще ничего… Кто это был? Англичане? Немцы? Французы? Американцы? Двадцать девятого июня у него засосало под ложечкой. Потому что ему показалось, что он наконец-то узнал, кто это. Немцы – кто ж ещё… Но шли недели, потом месяцы, однако о применении немцами ракетного оружия ничего не было слышно. Даже Москву они пытались бомбить с помощью обыкновенных бомбардировщиков. И перед Королёвым забрезжила надежда, что он сможет успеть. Упредить. Если уж не в технических разработках и решениях, то хотя бы в создании рабочего образца…
– С июня мы запускаем в серию новые модели авиационных противотанковых ракет калибра пятьдесят семь миллиметров, что позволит увеличить боекомплект по носимому ракетному оружию самолётов-штурмовиков «Ил-2» почти в два раза. Кроме того, на выходе ещё несколько образцов для ракетных систем залпового огня – увеличенной дальности и кучности и надкалиберные, увеличенной мощности. А также надеемся к концу лета представить рабочий образец твёрдотопливного снаряда калибра шестьсот пятьдесят миллиметров с дальностью пуска до пятидесяти километров и весом боевой части в триста килограмм.
– А по жидкостным?
– По жидкостным… по жидкостным – хуже. То есть одноступенчатые с дальностью пуска до трёхсот километров и весом боевой части в одну тонну уже летают. А вот с двухступенчатыми пока проблема, – Королёв замялся. – Понимаете, для двухступенчатых систем нами, по рекомендации, – тут Сергей Павлович бросил быстрый взгляд в сторону Фрунзе, – была выбрана пакетная схема. А при такой схеме двигатели второй ступени начинает работу одновременно с двигателями первой ступени, но работают куда дольше. И так получилось, что созданный металлургами жаропрочный сплав при длительном воздействии высоких температуры и давления начинает терять прочность куда быстрее, чем ожидалось. Для обеспечения надёжной работы первой ступени его характеристик хватает, но вот для второй…
– Понятно, – Сталин встал и прошёлся по кабинету. – То есть сроки создания двухступенчатой ракеты межконтинентальной дальности у нас сдвигаются. И как сильно?
