– От имени Ставки Верховного главнокомандования Советского Союза информирую вас, господин премьер-министр, что в настоящее время Ставка не разрабатывает и не планирует разработку ни одной крупной наступательной операции, в процессе которой боевые действия будут перенесены на территорию Германии. Так что время на открытие второго фронта у вас пока есть! – все рассмеялись. Кто весело, кто вежливо…
Норвежский вопрос остался камнем преткновения. По польскому же подвижки были. Но окончательно по нему договориться не удалось.
– Скажите спасибо, что мы склоняемся к тому, чтобы ограничиться линией Керзона, а не настаиваем на возвращении Польши в состав Советского Союза. Ибо история показала, что независимая Польша СССР очень дорого обходится. Как и, кстати, всей Европе в целом. Вспомните, именно Польша была первым государством, которое заключило международный договор с режимом Гитлера. Я имею в виду пакт Гитлера – Пилсудского от января тридцать четвёртого. Или участие Польши вместе с Гитлером в разделе Чехословакии? Да, там отметилась не одна Польша, но с остальными мы этот вопрос так или иначе решим. Потому как им достало глупости объявить войну СССР. А вот по поводу Польши у нас в Политбюро ЦК ВКП(б) до сих пор идут серьёзные дискуссии…
Кроме того, «тройка» обсудила и контуры послевоенного мира. И вот тут позиции сторон оказались куда более близкими, нежели в любых других вопросах. Стороны сошлись во мнении, что структура и принципы работы Лиги наций показали свою полную несостоятельность. Так что новая организация должна быть создана на неких новых принципах, которые пока ещё предстояло выработать. Стороны согласились, что именно на три союзных государства, вынесших на своих плечах основное бремя борьбы с нацизмом, налагается особая ответственность по поддержанию мира на планете. Вследствие чего в их распоряжении должен быть некий механизм, позволяющий блокировать нежелательное развитие событий. Именно блокировать! То есть не заставлять другие страны двигаться в желательном и кажущемся кому-то наиболее верным направлении, это признали не слишком конструктивным и даже невозможным, а иметь возможность останавливать или как минимум сильно затруднять движение в том, которое кому-нибудь из государств, на которые будет возложена особая ответственность, покажется нежелательным. Чтобы иметь достаточно времени, дабы ещё раз подумать и не совершить непоправимых ошибок!
Кое-какие разногласия возникли с местом размещения нового органа. Рузвельт предложил Нью-Йорк, как место, достаточно удалённое от идущих боевых действий. Вследствие чего подготовку к учреждению нового органа можно было начать немедленно. Но Сталин не согласился с эти вариантом.
– Во-первых, я не думаю, что кто-то из нашей тройки должен претендовать на то, что эта организация будет располагаться на её территории. Это будет неправильно. Во-вторых, две мировые войны начались в Европе и из-за европейских противоречий. Так что основная болевая точка планеты пока находится именно в Европе. И потому организация должна располагаться тоже здесь.
– Да, но если в Европе вдруг начнётся какая-нибудь очередная, третья мировая война… – осторожно начал президент США.
– То это будет означать, что новая организация тоже не справилась с возложенными на неё обязанностями. И никакого смысла в обеспечении возможности продолжения её работы уже нет. Как и в её сохранении, – отрезал Сталин. – К тому же у меня есть вот ещё какое предложение. Инициаторами обеих войн оказались немецкие государства. В Первую мировую это были Германская империя и Австро-Венгрия, а во Вторую – Тысячелетний, – тут он ехидно усмехнулся в усы, – рейх, созданный их объединением. Я думаю, все присутствующие согласятся, что остальные примкнувшие к ним страны были всего лишь ведомыми… Вследствие чего может показаться, что немцы – опасно воинственны. Но в Европе есть ещё одно немецкое государство, которое не участвовало ни в Первой, ни во Второй мировых войнах и, более того, даже когда этот самый рейх был на самом пике своего могущества, категорически отвергло путь войны и сумело решительно настоять на своём нейтралитете и независимости. И эта позиция, как мне кажется, заслуживает всяческого поощрения. Вследствие чего я предлагаю разместить штаб-квартиру новой организации на территории Швейцарии…
А вот подготовительную конференцию, на которой и будет провозглашена новая общемировая организация, что примет на свои плечи бремя поддержания мира на планете, решили всё-таки провести именно в США. За что Рузвельт был Сталину крайне благодарен. Как, впрочем, и за то, что Сталин предложил именно ему выступить спикером всей «Большой тройки», озвучив общие итоги конференции. Для него этот момент был чрезвычайно важным. Ибо позволял заткнуть рты немалому числу его недругов в конгрессе. Черчилль же, которому советский лидер предложил стать ко-спикером, убрав свою фигуру максимально в тень, отказался от этого предложения. Ибо считал, что из-за «предательства американцев» не добился, по существу, ни единой стоявшей перед ним цели. Нет, по кое-каким направлениям дела несколько продвинулись, по другим стороны хотя бы озвучили позиции, но это же не успех, не так ли? Сталин же… его итоги конференции вполне устроили. Всё, что нужно было озвучить – озвучено, что необходимо было предложить – предложено, никаких категорических обязательств пока не взято, а что из его предложений будет принято – зависит не от разговоров, а от успехов РККА. А они были не за горами…
Глава 15
– Вот это машина-аа… – восхищённо выдохнул Виталий. Да уж – сказать, что новый самолёт впечатлял, – это ничего не сказать. Во-первых – двигатели. Их было восемь. Восемь! По два в четырёх спаренных гондолах, подвешенных на пилонах под обоими крыльями. Но это ещё было не самое главное. Главным было то, что это были двигатели совершенно нового типа – реактивные! Чёрные жерла воздухозаборников на местах, на которых глаз ожидает увидеть исполинские (под стать самолёту) винты, невольно резали глаз. Но всё искупала скорость, которую эти двигатели могли обеспечить. Семьсот пятьдесят километров крейсерской скорости при нагрузке в пять тонн! И восемьсот пятьдесят – максимальной! Да какой истребитель может догнать это чудо?
– Что, нравится? – усмехнулся стоявший рядом инженер.
– Очень! – горячо отозвался живая легенда дальнебомбардировочной авиации СССР, трижды Герой Советского Союза гвардии майор Чалый.
– Вот на такие машины и будет перевооружена ваша эскадрилья. Первая боевая эскадрилья дальних реактивных бомбардировщиков.
Виталий гордо кивнул, а затем указал рукой на какую-то штангу, торчащую далеко вперёд.
– А это что, ПВД такой?
– Нет, ПВД вот тут, – инженер показал на куда более мелкую штангу, торчавшую с противоположной стороны кабины. – А это приёмник системы заправки в воздухе.
– В воздухе? – Виталий недоумённо обернулся к инженеру.
– В состав вашей эскадрильи входит звено воздушных топливозаправщиков, – терпеливо пояснил инженер. – Они способны передать топливо бомбардировщикам прямо во время полёта. Вы знаете, что наибольший расход топлива у самолёта во время взлёта и набора высоты?
