Англичане и американцы просто не сумели вовремя сориентироваться и осознать, что немецкая оборона на западе, считай, полностью развалилась, и поэтому, сильно ожёгшись под Дьеппом, всё это время продолжали планомерно и тщательно готовить свой массированный десант. И спохватились лишь тогда, когда русские морпехи начали лихо захватывать даже не город за городом, а страну за страной… Так что подготовленный в крайней спешке и выброшенный прямо на чём нашлось, вплоть до мобилизованных гражданских яхт, десант на Остенде выгрузился на пирсы этого порта при отсутствии какого бы то ни было противодействия. После чего, недоумённо потоптавшись в окрестностях города несколько дней и дождавшись подвоза снабжения, потихоньку двинулся в сторону уже к тому моменту освобождённого русскими Брюсселя…
Русское вторжение с севера и запада Германии останавливать было практически нечем. Единственной силой, которая, теоретически, могла оказать наступающим «большевистско-азиатско-еврейским ордам» хоть какое-то противодействие, являлся «фольксштурм». Но назвать эту силу боеспособной – значило очень сильно ей польстить. Поскольку с подготовкой у «фольксштурма» было очень плохо. А с вооружением и вообще катастрофично. Ибо вооружались «фольксштурмовцы» чем попало – от холодного оружия и охотничьих ружей и вплоть до первых казнозарядных винтовок с патронами ещё на дымном порохе! Потому что начавшиеся с «Рурской катастрофы» беды немецкой промышленности за зиму/весну сорок четвёртого только усугубились. А с выходом русских армий к границам Германии практически по всему их периметру ситуация и вовсе пришла к полной катастрофе. В первую очередь потому, что рухнула система ПВО рейха, которая в этом такте оказалась едва ли не на голову выше любой из тех, что немцы умудрялись создавать в других тактах. Ну да русские тяжёлые бомбардировщики на этом такте начали «тренировать» ПВО Германии буквально с первых дней сорок первого года. И продолжали делать это до сорок третьего, когда к делу активно подключились уже и англичане с американцами… Вследствие чего немцам пришлось куда раньше заняться стратегической ПВО рейха и влить в неё куда больше силы и ресурсов. Более всего это отразилось на тяжёлой бомбардировочной авиации союзников, которая в этой реальности понесла куда большие потери и её воздействие даже и близко не дотягивало до того уровня, какой был в любой предыдущей реальности. Не говоря уж об изначальной реальности Алекса… Но так продолжалось до тех пор, пока немцам не пришлось большую часть истребителей ПВО срочно перебрасывать на подошедшие вплотную к пределам рейха фронты. Чтобы хоть как-то компенсировать чудовищные потери тактической авиации люфтваффе. А чуть погодя туда же отправилась и большая часть зенитных орудий, которым, кроме всего прочего, было поручено ещё и останавливать русские танки. Увы, перелома на фронте от такого пополнения так и не случилось. Потому что переброшенные истребители были заточены в первую очередь под высотные перехваты и против тяжёлых бомбардировщиков. Драться же им пришлось на средних и низких высотах и в основном против весьма скоростных и маневренных противников, создававшихся именно для ведения воздушного боя со своими соперниками, которые к тому же пилотировали опытные ветераны, прошедшие через сотни воздушных боёв… Зенитки тоже были выбиты довольно быстро. Потому что, несмотря на непревзойдённую баллистику, обеспечивающую отличную точность и весьма впечатляющую бронепробиваемость, они ни разу не были противотанковыми орудиями. И благодаря весьма громоздкому лафету, обеспечивающему огромные углы и очень быстрое наведение, а также необходимую скорость сопровождения воздушных целей, но делавшему данные орудия весьма громоздкими и заметными на поле боя, они засекались экипажами танков с весьма дальнего расстояния. После чего их участь, как правило, решалась за два-три выстрела… Впрочем, глупым это решение тоже назвать было трудно. Потому что какой толк в успешном противодействии налётам тяжёлых бомбардировщиков, если прикрываемые объекты вот-вот могут подвергнуться атакам танков и пехоты. Уж лучше перебросить имеющиеся ресурсы для решения наиболее неотложных задач… Однако это привело к тому, что небо над Германией стало быстро заполняться бомбардировщиками союзников, вследствие чего производство топлива, вооружения, боеприпасов и предметов снаряжения начало падать от месяца к месяцу. Того же, что всё-таки производилось, не хватало даже для восполнения потерь регулярных войск. К тому же доставка произведённого, как и любая переброска войск, также оказалась сильно затруднена. Вследствие того, что практически все более-менее значимые объекты транспортной инфраструктуры, в свою очередь, оказались под постоянным воздействием как союзной, так и советской авиации… Так что, как пафосно выразился один из главных вдохновителей заговора против Гитлера на состоявшемся в июне этого года «объединительном совете» всех группировок и группировочек, принявших решение участвовать в антигитлеровском заговоре, фельдмаршал Эрих фон Вицлебен: «Ждать больше нельзя – над Германией нависли чёрные небеса!»
Основной проблемой НКГБ при разработке операции противодействия антигитлеровскому заговору оказался выбор «контрагента». Ибо даже доставка информации напрямую Гиммлеру, возможность чего в принципе можно было обеспечить, отнюдь не являлась гарантией успеха. Понимание того, что жить Тысячелетнему рейху остались считаные месяцы, породило брожение в умах даже самых ярых и последовательных сторонников «бесноватого Адольфа». И никто не мог гарантировать, что, получив подобную информацию, Гиммлер не сделает выбор в пользу присоединения к заговору… Так что «контрагента» пришлось поискать. Уж больно специфическому набору качеств он должен был отвечать. Так, он должен быть достаточно туп, чтобы ещё на что-то надеяться, твердолоб, предан Гитлеру, отчаянно амбициозен, чтобы воспринять информацию как возможность «скакнуть» выше сразу на две-три ступеньки, и при этом у него должен был иметься, так сказать, «доступ к телу». Как бы там ни было – такого нашли. Это оказался обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах, ранее носивший фамилию Залевски. Фон дем Бахом он стал только в тридцать девятом году, официально отказавшись от фамилии, данной ему при рождении. Но в среде немецкого офицерства этот поступок был оценён негативно. Так что большинство высшего военного руководства рейха стало полупрезрительно именовать его «Бах-Залевски». Вследствие чего отношения между ним и большинством тех, кто входил в заговор, оказались в лучшем случае весьма натянутыми. А кое с кем и откровенно враждебными. Вследствие чего среди сторонников заговора ему откровенно ничего не светило… Кроме того, он успел в достаточной мере насолить и англичанам, утопив в крови Варшавское восстание, которое поляки из подчиняющейся эмигрантскому правительству Польши, подвизающемуся в Лондоне, Армии крайовой подняли в тот момент, когда передовые части РККА подошли к Висле. Цели данного восстания были вполне очевидны – захватить Варшаву и восстановить «независимую Польшу» до того, как советские войска форсируют Вислу. Ну, чтобы дальнейшее освобождение страны происходило бы пусть и советскими войсками (иных сил, способных на это, в радиусе тысячи километров в округе не просматривалось), но, типа, под эгидой эмигрантского правительства, которое, после окончания этого освобождения, оплаченного кровью сотен тысяч погибших во время этого русских солдат, быстренько бы взяло в руки всю полноту власти. И после победы не менее быстро указало бы русским на выход, сопроводив это указание требованием немедленного возвращения всех земель, «захваченных» в тридцать девятом году. Ну и чтобы СССР выплатили наконец-то все положенные по Рижскому договору репарации, потому как эти деньги очень пригодятся восстановленной третьей Речи Посполитой. Англичане же в результате этого должны были полностью восстановить своё влияние в Польше и тем самым снова получить в своё распоряжение очень удобный «рычаг» для воздействия на Советскую Россию, которым они так удачно пользовались все довоенные годы… Так что, даже захоти он, после получения информации, присоединиться к заговору – ему это вряд ли бы удалось.
