— Могут. И не только преступников.
— А наш Флинт?
— А что Флинт? Способный малый, при правильной дрессировке станет не хуже полицейского пса.
— Дедуль, давай Флинта дрессировать начнем.
— Обязательно начнем, но завтра. Договорились?
Бориска кивнул.
— А теперь спать.
— Дедуль, а как будем Флинта дрессировать?
— Я подумаю и завтра тебе скажу.
— Я тоже подумаю. Дедуль, а классно он тапки принес, да? В зубах. И за вторым побежал. Он, наверное, уже чуть-чуть дрессированный. Давай с тобой попробуем…
— Борька, беги в кровать.
Бориска поцеловал Дружа в макушку и нехотя пошел в комнату. Вячеслав Михайлович дождался, пока Друж уляжется на подстилке, выключил свет и ушел к себе.
Через час проснулась Оксана. Вспомнила о диете, решил Друж, притопав на кухню.
— Будешь блин? — Оксана отломила кусочек блина, положила его в миску с кормом.
Друж и на этот раз отказался.
— Не хочешь — как хочешь.
Умяв пять блинов, Оксана потянулась.
— Если проболтаешься — убью! — сказала она Дружу и вышла из кухни.
Какие они все разные, думал Друж, лакая воду из миски. Но они не хозяева…
…Его здесь любят, а он мечтает о побеге.
* * *
Черепаха Руська считалась существом бесполезным, малопривлекательным и незаметным. Толку от нее в доме никакого. К играм с человеком не приспособлена, живет исключительно под шкафом, а чуть что не по ней — голову и лапы прячет в панцирь.
Руська появилась в семье год назад, дед купил ее на птичьем рынке, принес домой и вручил внуку в качестве подарка. Хорошенький подарок, ничего не скажешь. Хотя поначалу Бориска обрадовался, черепаха казалась ему прикольной, особенно когда вытягивала из панциря шею, покрытую грубой морщинистой кожей, похожей на древесную кору, или с аппетитом поедала листья салата. Но прошел день, второй, третий — Руська все так же вытягивала вперед морщинистую шею и ела листья салата… Да еще рот постоянно открывала, будто сказать что-то пыталась.
Бориска и крутил ее, и вертел, все пытался придать черепахе ускорение — бесполезно. Медлительная попалась черепаха; наедалась салата и уползала под шкаф. Зачем, спрашивается, дед принес домой это недоразумение, уж лучше бы котенка купил, или попугая. Ну, на худой конец, аквариум с рыбками. На них хоть полюбоваться через стекло можно: снуют туда-сюда, сверкая разноцветными плавниками, — глаз радуется. А черепаха… да ну, одно расстройство.
Так и жила целый год медлительная Руська под шкафом, не зная ни забот, ни треволнений. Утром поест — и спать, вечером выползет, пожует, позыркает выпученными глазками по сторонам — и обратно под шкаф. И ведь говорят, черепахи двести лет прожить могут. Вот повезло-то бездельникам.
…После ночного разговора с дедом Бориска решил не откладывать дела в долгий ящик и приступил к дрессуре Дружа в субботу утром, сразу после завтрака.
Для начала отвел его в большую комнату, усадил рядом с балконной дверью, поцеловал в правое ушко.
— Флинт, сиди здесь, жди приказа.
Друж гавкнул.
— Место, Флинт! Ты теперь полицейская собака. Сидеть!
Друж начал перебирать передними лапами. Было жутко интересно узнать, что задумал Бориска. Мальчишка прямо светится весь от счастья, глаза горят, щеки пылают румянцем, губы расплылись в озорной улыбке.
Бориска вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Так, теперь дело за малым — достать из-под шкафа лентяйку Руську. Хватит прохлаждаться. Целый год черепаха била баклуши, пусть теперь отрабатывает салатные листья.
Сев на четвереньки, Бориска заглянул под шкаф.
— Руська, вылезай.
Черепаха не двинулась с места. Ага, вылезет она. Это не кошка и даже не морская свинка, пока не подтолкнешь, не шевельнется. Бориска лег, вытянул вперед руку, схватив Руську за панцирь. Руська решила обезопаситься: спрятала сначала лапки, потом втянула в панцирь шею. Трусиха.
— Так двести лет и просидишь под шкафом, — сказал ей Бориска, направляясь в комнату к Дружу.
Друж сидел у балконной двери. Ждал.
— Флинт! — объявил Бориска, пряча Руську за спиной. — Флинт, ко мне.
Друж подошел к мальчику, учуяв запах травы и опилок. Попытался было заглянуть за спину Бориски, но тот, смеясь, отступил назад.
— Подожди, Флинт. Сидеть!
Минуты полторы Бориска пристально наблюдал за реакцией Дружа. Вот что значит немецкая овчарка, сразу Руську учуял: в глазах интерес появился, нос морщинится, воздух втягивает, и пальцы на лапах растопырил с выпущенными когтями. Волнуется, должно быть.
С торжественным видом Бориска поднес к морде Дружа Руську. Друж склонил голову набок, принюхался. Так и есть, от неизвестного существа пахнет травой и опилками. Интересно, кто это? Друж подал голос, прося таким шумным образом Бориску внести ясность.
— Флинт, это Руська. Руська… Руська, выйди на минутку, — Бориска постучал костяшками пальцев по панцирю в надежде, что Руська вспомнит о правилах приличия и, соизволив высунуть голову, поприветствует Флинта.
Ничего подобного не произошло: Руська о приличиях не вспомнила и здороваться не соизволила.
— Флинт, она противная. Не обращай на нее внимания. Лучше понюхай. Нюхай хорошенько, сейчас будем играть в полицию.
Тыча в нос Дружу черепаху, Бориска искренне верил, что сумеет обучить собаку всем необходимым навыкам ищейки.
Обнюхав Руську (к слову сказать, интереса она у него не вызвала), Друж пару раз лизнул шершавый панцирь.
— Флинт, сидеть! — скомандовал Бориска. — Я сейчас.
Выскочив из комнаты, Бориска вернулся к себе, осмотрелся в поисках подходящего места для сокрытия важной улики (Руськи) и, недолго думая, решил спрятать черепаху под матрацем. Приподняв край матраца, положил Руську на лист фанеры, погрозил черепахе пальцем и остался доволен собственной изобретательностью.
— Флинт, — крикнул он, распахнув дверь в комнату. — Ищи!
Друж выбежал в коридор, Бориска следовал за ним.
— Ищи, Флинтик. Улика где-то рядом.
Вместо комнаты Бориски Друж свернул в маленький коридорчик, направившись в кухню.
— Флинт, ты куда? Флинтик, улика не там. Даю подсказку, она в моей комнате. Флинт!
— Чего разорался? — спросила у брата Оксана, когда он вбежал на кухню и начал оттаскивать Дружа от миски с водой.
— Мы играем в полицию.
— Оставь собаку в покое.
— Флинт должен найти улику.
— Какую улику?
— Важную!
