— Борька, ты опять что-то задумал. Флинт после операции, ему покой нужен. Не мучь его.
— А кто мучает? Мы играем. Ты знаешь, что немецкие овчарки самые сообразительные собаки в мире. Они в полиции служат, преступников по запаху ищут. А еще наркотики и… — Бориска задумался. — И деньги тоже. Если Флинт станет дрессированным, его могут взять в полицию. Как Рекса.
— Мечтай.
— Могут! — топнул ногой Бориска.
— Не трогай его, видишь же, он пить пришел.
Бориска сел на корточки.
— Флинтик, милый, пойдем в мою комнату. Ты же нюхал Руську, найди ее. Я дам тебе вторую подсказку, она спрятана под ма-а… — Бориска улыбнулся и посмотрел на Дружа. — Под ма-а… Больше не скажу, а то ты догадаешься. Пошли, а?
— Стой, — крикнула Оксана. — Куда ты спрятал Руську?
— Не твое дело.
— Сейчас получишь.
— Отстань, — Бориска вывел Дружа из кухни.
В комнате он подвел его к стене и, кивая подбородком в сторону кровати, прошептал:
— Ищи Руську, Флинт. Она где-то рядом. Помнишь, что я говорил? Проверь под ма-а-ат…
Друж загавкал. Не понимал он, чего от него добивается раскрасневшийся Бориска. Щебечет что-то, руками постоянно размахивает, а толком не объяснит, чего добивается.
— Флинт, ищи! — Бориска залез на кровать и начал постукивать ладонью по простыне.
Оксана зашла в комнату, надевая на ходу меховую куртку.
— Мы с Флинтом гулять идем.
— Подожди, он не нашел Руську.
— Где черепаха?
— Не скажу.
— Флинт, гулять.
Друж выскочил в коридор. Оксана достала поводок.
— Оксан, я с вами.
— Обойдешься.
— Дедуль, скажи ей!
— Не ори, дед отдохнуть лег. Ладно, скажешь, где Руська, пойдешь гулять с нами.
— Честно?
— Честно.
Бориска зашел в комнату, приподнял матрац, достал черепаху.
— Вот она.
— Дурак. Она ж задохнуться могла.
Бориска поднес Руську к лицу, щелкнул пальцем по панцирю, из него медленно выглянула голова черепахи.
— Жива она.
— Вижу, что жива, — Оксана застегнула сапоги и открыла входную дверь.
— Флинт, пошли.
— А я… Меня подождите.
— А ты наказан за жестокое обращение с черепахой.
— Оксанка, ты обещала… Оксанка, не уходи!
— Уже ушла, — крикнула сестра с лестничной площадки.
— Дедуль, она меня обманула!
Дверь хлопнула. Бориска расплакался. Усевшись на кровать, он одной рукой вытирал слезы, второй прижимал к груди Руську.
— Ты во всем виновата, — выговаривал он черепахе. — Не могла посильнее пахнуть. Тогда бы Флинт тебя обязательно нашел.
Руська беззвучно открывала рот, прося вкусных салатных листьев. Черепаха, она и в Африке черепаха, только о еде и думает. Все-таки зря дед купил Руську, ну никакого толку от нее. Обидно до слез!
* * *
На улице Друж долго осматривался по сторонам, выбирая прогулочный маршрут на сегодня. Чем его привлекали прогулки с Оксаной, так это полной неконтролируемой свободой действий. Выходя из квартиры, Оксана доставала из кармана блестящую штуковину (ее предназначение было ему неизвестно), подносила ближе к глазам и отключалась от реальности. Сестра Бориски становилась полностью ведомой. Еще вопрос, кто кого выводил на прогулку. Друж мог отправиться куда угодно, Оксана безропотно следовала за ним.
Идет, уткнувшись взглядом в серебристую штуковину, брови хмурит, пальцами перебирает, а то и к уху приложит, разговаривать сама с собой начинает. Поговорит, посмеется и вновь пальцами перебирает. Друж сначала предположил, Оксана держит в руках телефон — чем-то этот предмет напоминал телефон Дениса Евгеньевича — но странно она его использует. Хозяин-то только разговаривал, а Оксана все больше разглядывает да пальцами тычет. Нет, все-таки не телефон.
— Чего встал? — спросила Оксана, взглянув на Дружа.
Друж принюхался, поймал ароматную струйку воздуха и быстро определил — идти надо на школьный двор. Но стоило пересечь детскую площадку и свернуть на дорогу, ведущую к зданию школы, как штуковина в руках Оксаны ожила, издав сначала крякающий звук, а затем закукарекав.
— Привет… С собакой гуляю, — протянула Оксана, улыбнувшись Дружу. — С какой! Со своей! Я серьезно… А ты где? Ага. Да. Нет. Ладно, сейчас подойдем.
Друж заупрямился, когда Оксана потянула его к кирпичной высотке. Зафыркал. Так они не договаривались, он уже настроился на прогулку по школьному двору, у высотки ему делать нечего, к тому же оттуда доносится стойкий кошачий запах. Не самый приятный для собачьего нюха запах. Во всяком случае, он малопривлекателен для собак, которые стараются не вступать с кошками в конфликтные ситуации.
Но сегодня Оксана была непреклонна, тянула за собой Дружа, не оставив ему права выбора. Оксана нервничала. Зачем-то сняла шапку, начала торопливо поправлять волосы.
Когда из подъезда вышел худой узколицый парень, Оксана слишком сильно натянула поводок. Друж зарычал.
— Ксюх, вы в самом деле собаку купили?
— Почти, — улыбалась Оксана.
— А что с ней, почему в попоне?
— С ним… Его зовут Флинт.
Парень погладил Дружа по спине.
— Или прикалываешься, Ксюх. На время, наверное, дали?
— Да нет, в самом деле наш. Отец его сбил. Думал, насмерть, а он задергался. Пришлось в клинику отвезти, операцию делали. Теперь у нас живет.
— А как на дороге оказался, может, от хозяина убежал?
— Отец ездил в поселок, спрашивал у местных, никто ничего не знает. Дим… — Оксана сглотнула и сжала ручку поводка. — В кино сходим?
Димка пожал плечами.
— Можно.
— Зайдешь за мной в семь?
— Зайду. А не хочешь сейчас к Вовану смотаться? Мне к нему на пять сек заскочить надо, потом погуляем с Флинтом.
— Пошли, — согласилась Оксана.
До коттеджного поселка, где жил Вован, дошли минут за десять, на главной улице, замедлив шаг, Оксана закусила губу.
— Дим, с Флинтом неудобно в дом заходить, как думаешь?
— Привяжи возле калитки.
— Здесь и привязать не за что.
— Ксюх, дай поводок, — Димка привязал его к стволу росшего у самых ворот орешника. — Нормуль!
Приказав Дружу сидеть и ждать, Оксана прошла за Димкой на участок Вована. Друж послушно сел на запорошенную снегом плиточную площадку, приготовившись ждать ребят.
